Красный Дракон

— Правильно. Значит, он не просто выходит из автобуса и вслепую бежит туда, куда указывает ему его поганый хрен, а действует по плану. Он на сутки задерживается в городе, планирует все на день-два вперед. У него есть своя тактика. Разведка места преступления, убийство домашнего животного, а затем всей семьи. Но что это за тактика и почему именно так, черт возьми? — Спрингфилд умолк и взглянул на Грэма. — Да, это, мне кажется, уже по вашей части.

— Что ж, если все так, похоже, он мой клиент.

— Я знаю, вы работали и раньше по таким делам. Когда я спросил вас насчет Лектера, вам не хотелось затрагивать эту тему. Но мне все же необходимо поговорить с вами об этом.

— Хорошо.

— На его счету девять жертв, так?

— Девять умерли. Двое выжили.

— И что с ними сейчас?

— Один до сих пор в реанимации в больнице Балтимора, другой — в частной психиатрической лечебнице в Денвере.

— Но что заставило убийцу заниматься подобными делами? Он что, сумасшедший?

Грэм посмотрел в окно на спешащих куда-то пешеходов. Голос его сделался бесстрастным, как будто он диктовал письмо.

— Он стал заниматься этим, потому что ему нравилось этим заниматься. Но доктор Лектер не сумасшедший, по крайней мере не такой, какими мы их обычно себе представляем. Он совершал страшные убийства, потому что получал от этого удовольствие. Но когда ему нужно, он ведет себя как нормальный человек.

— А что говорят психиатры? Что с ним такое?

— Они называют его социопатом, потому что не могут найти более подходящего слова. У него действительно есть некоторые признаки социопата. Например, полное отсутствие угрызений совести или чувства вины. А главный признак — садизм по отношению к животным, проявившийся в детстве.

Спрингфилд выматерился.

— Но у него отсутствуют все остальные признаки социопатии, — продолжал Грэм. — Бродягой он не был, в конфликт с законом не вступал. Не хитрит по мелочам, как большинство социопатов. Он восприимчив ко всему, что его окружает. Так что до сих пор непонятно, как его называть. Энцефалограмма показала некоторые отклонения, но по ним трудно сделать определенные выводы.

— А как бы вы сами его назвали? — спросил Спрингфилд.

Грэм задумался.

— Ну, для себя как вы его называете?

— Чудовище. Я сравниваю его с теми существами, которые рождаются время от времени: в роддоме их кормят, держат в тепле, но не подключают систему жизнедеятельности, и они умирают. Так вот, Лектер такой же, как они, только с виду нормальный.

— Я знаю нескольких офицеров полиции в Балтиморе и спрашивал их, каким образом вам удалось поймать этого Лектера. Они сказали, что не знают. Так как вы это сделали? Как вы на него вышли?

— Случайное стечение обстоятельств, — пожал плечами Грэм. — Шестой по счету человек был убит в своей собственной мастерской. У него там стоял деревообрабатывающий станок, инструменты всякие, там же он держал и свои охотничьи принадлежности. Он был подвешен на крюках, вбитых в стену, и буквально изрезан, изрублен, разодран на части. В теле торчали стрелы. Его раны что-то мне напомнили, но я никак не мог понять, что именно.

— И что, пришлось ждать следующих убийств?