Красный Дракон

Копия, которую носил с собой Грэм, замахрилась по углам. Ночью он отсыпался у себя в номере, посыпав тальком натертые ноги. Вопросы, на которые никак не находились ответы, выстраивались у него в голове причудливыми голограммами. Он испытывал чувство, которое обычно возникало у него перед тем, как рождалась идея. Но идея так и не приходила.

Тем временем в Атланте произошли четыре несчастных случая, один со смертельным исходом. Главы семей открыли огонь по припозднившимся родственникам. Стали чаще звонить по поводу бродяг, замеченных поблизости. Столы в полицейском управлении были завалены грудой заявлений и протоколов с бесполезной информацией. Отчаяние наступало со всех сторон, словно чума.

К концу третьего дня из Вашингтона вернулся Крофорд. Он заглянул к Грэму как раз в тот момент, когда тот, сидя на кровати, стягивал с затекших ног мокрые от пота носки.

— Ну что, тяжко приходится?

— Бери завтра утром рисунок и сам узнаешь, — буркнул Грэм.

— Не стоит, вечером это все уже будет в газетах. Ты что, целый день ходил пешком?

— Да, понимаешь, там между домами заборы понаставлены. На машине хрен проедешь.

— Честно говоря, я и не надеялся, что из этого выйдет что-нибудь путное, — признался Крофорд.

— Чем же мне было заниматься, черт возьми?

— Тем, что у тебя лучше всего получается, вот чем. — Крофорд поднялся, чтобы уйти. — Иногда я тоже сам себе ищу работу. Особенно после того, как пить бросил. Ты, я вижу, тоже.

Грэм разозлился. Крофорд был прав.

У Грэма была привычка все откладывать на потом. И он знал за собой этот грех. Давным-давно, когда он учился в школе, он компенсировал этот недостаток скоростью исполнения. Но сейчас он был не в школе.

Кое-что Грэм мог предпринять прямо сейчас — уже не первый день об этом думал. Но он мог ждать до тех пор, пока обстоятельства не заставят его сделать все в последние дни перед полнолунием.

Ему нужно было выслушать чужое мнение. Посмотреть на вещи другими глазами. Постараться восстановить то особое состояние, исчезнувшее за годы тихой и счастливой жизни с Молли.

Уверенность, что этого избежать не удастся, неумолимо росла. Грэм чувствовал себя человеком, взбирающимся все выше и выше в крохотном вагончике американских горок. Вот вагончик замер на головокружительной высоте, и, перед тем как соскользнуть вниз, Грэм сказал вслух:

— Придется повидаться с Лектером.

Он не почувствовал, как инстинктивно схватился при этом за живот.

7

Доктор Фредерик Чилтон, директор Чесапикской больницы для невменяемых преступников, вышел из-за стола, чтобы поздороваться с Уиллом Грэмом.

— Доктор Блум позвонил мне вчера, мистер Грэм. Вас, наверное, следует называть «доктор Грэм»?

— Я не доктор.

— Мне было приятно услышать доктора Блума, ведь мы знаем друг друга целую вечность. Присаживайтесь, пожалуйста.

— Мы надеемся на вашу помощь, доктор Чилтон.

— Честно говоря, я иногда чувствую себя скорее секретарем Лектера, нежели врачом, под чьим контролем он находится, — заметил Чилтон. — Он получает обширную почту. По-моему, в научных кругах считается особым шиком завязать с ним переписку. Я собственными глазами видел, что его письма даже висят в рамочках на стенах факультетов психиатрии. Одно время мне казалось, что каждый аспирант, специализирующийся по психиатрии, жаждет побеседовать с ним. И я всегда рад помочь вам и доктору Блуму.

— Мне нужно поговорить с доктором Лектером, желательно наедине, — сказал Грэм. — После сегодняшней встречи мне, вероятно, понадобится увидеть его еще раз или позвонить ему по телефону.

Чилтон кивнул.

— Начнем с того, что доктор Лектер останется в своей камере. Это единственное место, где его можно держать без смирительной рубашки. Одна из стен его камеры представляет собой двойной барьер, отделяющий ее от коридора. Я распоряжусь поставить там стул и ширму, если хотите. Должен попросить вас не передавать ему никаких предметов, кроме листов бумаги без скрепок. Никаких скоросшивателей, ручек или карандашей. У него есть фломастеры.

— Мне, возможно, придется показать ему кое-какие материалы, чтобы дать стимул к разговору.

— Вы можете показывать ему что угодно, если это написано или нарисовано на мягкой бумаге. Документы можно передавать, положив их на лоток для передачи пищи. Не передавайте ничего руками и не принимайте от него ничего, что он будет протягивать вам через барьер. Он может вернуть вам бумаги, положив на тот же лоток. Я настаиваю на этом. Доктор Блум и мистер Крофорд заверили меня, что вы будете подчиняться моим требованиям.

— Хорошо, — сказал Грэм и приподнялся на стуле.