Красный Дракон

Чилтон умолк. Ни звука с другого конца провода.

— Алло, вы слушаете?

— Да-да. Лектер знает, что письмо у вас?

— Еще нет. Сегодня утром, пока камеру убирали, его поместили в соседнюю. Вместо тряпки уборщик решил использовать для чистки раковины туалетную бумагу Лектера. Он отрывал ее большими кусками и обнаружил это письмо, спрятанное внутри рулона. Уборщик принес его мне. Мне приносят все, что больные прячут. Когда удается найти.

— Где сейчас Лектер?

— Все еще в соседней камере.

— Ему оттуда ничего не видно?

— Так, дайте подумать… Нет, не видно.

— Подождите секунду, доктор.

Крофорд положил трубку на стол. Несколько мгновений невидящим взглядом смотрел на мигающие огоньки на телефонном аппарате, как рыбак на поплавок. Он взял трубку другого телефона и соединился с Грэмом:

— Уилл… В камере Лектера нашли спрятанное послание. Видимо, от Зубастика. Написано как письмо кумиру от поклонника. Он ждет от Лектера одобрения. Интересуется тобой. Задает вопросы.

— Как Лектер должен ему ответить?

— Пока не знаю. Некоторые куски вырваны, некоторые зачеркнуты. Похоже, они собираются переписываться, если Лектер не сообразит, что мы об этом узнали. Хочу отдать письмо на экспертизу и перетрясти всю камеру. Хотя и очень рискованно. Если Лектер догадается, вдруг он сумеет предупредить эту сволочь? Конечно, их связь нам нужна, но и записка тоже нужна.

Крофорд рассказал, куда поместили Лектера и как было обнаружено письмо.

— До Чесапика почти сто тридцать километров. Я тебя уже не дождусь. Как ты считаешь?

— За месяц погибли десять человек, нет времени затевать долгую игру с перепиской. Давай за письмом.

— Еду.

— Увидимся через два часа.

Крофорд вызвал секретаршу.

— Сара, я очень спешу. Мне нужен готовый к вылету вертолет. Не важно чей — наш, полиции, морской пехоты. Я буду на крыше через пять минут. Свяжитесь с отделом документов и попросите принести чемодан для экспертизы. Герберт пусть собирает группу для обыска. Всех на крышу через пять минут. — Он схватил трубку. — Доктор, нам необходимо осмотреть камеру Лектера так, чтобы он не узнал об этом. Нам нужна ваша помощь. Вы говорили кому-нибудь о письме?

— Нет.

— Где сейчас уборщик, который нашел письмо?

— Здесь, у меня в кабинете.

— Не отпускайте его, пожалуйста, да предупредите, пусть не распускает язык. Когда Лектера отвели в другую камеру?

— Минут тридцать назад.

— Это не может насторожить его?

— Какое-то время нет. Обычно на уборку уходит около тридцати минут. Но скоро он заподозрит неладное.

— Хорошо, тогда сделайте следующее: вызовите своего сантехника или инженера, кто там у вас этими делами командует. Прикажите ему перекрыть в здании воду и вывинтить пробки в том коридоре, где сейчас Лектер. Пусть он сам возьмет ящик с инструментами и пройдет мимо Лектера. Он должен выглядеть так, как будто спешит, злится и слишком занят, чтобы отвечать на вопросы, поняли? Скажите, что я приеду и все ему объясню. Не выбрасывайте сегодняшний мусор, если, конечно, его уже не увезли. И не прикасайтесь к записке, хорошо? Мы вылетаем.

Крофорд набрал номер заведующего научно-технической лабораторией.

— Брайан, я сейчас слетаю за одним письмом, возможно, от Зубастика. Бросишь на него все силы. Оно должно вернуться туда, где лежало, в течение часа. И без всяких помарок. Сначала им займется отдел волос и волокон, потом отдел дактилоскопии и отдел документов. Ты должен все четко организовать. Понятно? Да. Я сам его привезу и лично передам тебе в руки.

Казалось, летняя жара достигла высшей точки. Когда Крофорд сошел с крыши со своей добычей, термометр в лифте показывал тридцать четыре градуса. На ходу поправляя взъерошенные после полета волосы и вытирая платком мокрое от пота лицо, он вошел в лабораторию и направился в отдел волос и волокон.

Отдел был небольшим, люди работали спокойно и неторопливо. Общая комната завалена ящиками и коробками с вещественными доказательствами, присланными сюда со всей страны. Куски лейкопластыря, которым заклеивали рты и связывали руки. Разодранная в клочья окровавленная одежда, простыни, в которые были завернуты трупы.

Лавируя между коробками, Крофорд еще издали заметил в окошке лабораторного бокса Беверли Кац. Та колдовала над детским комбинезоном, подвешенным на кронштейне над покрытым белой бумагой столом. Работая при ярком освещении в комнате, где напрочь отсутствовало движение воздуха, она водила по комбинезону металлической лопаточкой. По ворсу и против, вдоль рубца и поперек. На бумагу сыпался мелкий дождик из пыли и песка. Вместе с ним, но немного медленнее опустился на стол туго скрученный волосок. Беверли по-птичьи наклонила голову и оглядела его острым взглядом профессионала.

Крофорд увидел, как зашевелились ее губы. Он знал, что она прошептала:

— Попался, голубчик.

Она всегда говорила одно и то же.

Крофорд постучал по стеклу. Беверли вышла из бокса, на ходу стягивая тонкие белые перчатки.

— Отпечатки пальцев еще не снимали? — деловито спросила Кац.

— Нет.

— Пошли в другой бокс.

Она быстро надела новую пару перчаток. Крофорд открыл чемоданчик.