Красный Дракон Империи (СИ)

Мы с Настей начали запись грампластинки. Так же пришлось разыскать Анну Герман, нашего культмассовика с поезда, и вызвать из Ленинграда Ольгу. Мне нужно было трио девушек, для песен из кинофильма "Девчата". Это задорная "Хорошие девчата, заветные подруги" и лирическая " Старый клён". Великолепно получилось у них исполнить "Прекрасное далёко". Попытался привлечь Марка Бернеса, но тот категорически отказался. Его как раз пригласили сниматься в эпизодической роли в каком-то фильме и он решил, что карьера киноактёра ему более ценна, чем исполнение каких-то песен. Ну, что же, как говорится, хозяин-барин. Пришлось впрягаться самому и спеть " С чего начинается Родина", " Тёмная ночь", " Спят курганы тёмные", "Шаланды полные кефали", а так же песни Высоцкого. Когда прослушал получившейся материал, то убедился, что качество исполнения было не хуже, чем в известных мне оригиналах. Во всём этом нам огромную помощь оказал Ансамбль красноармейской песни Центрального дома Красной Армии имени М. В. Фрунзе[34].

Песня "Товарищ Правда" исполненная совместно с солистами ансамбля получилась по настоящему мощной.

Всего записали одну Настину пластинку, где она пела вместе с Анной и Ольгой и три моих, одна из которых была ориентирована на эмигрантскую аудиторию. На ней были такие песни как "Берёзы", "От Волги до Енисея", "Русское поле", "Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…", " Ваше благородие", " Позови меня тихо по имени", " Ты неси меня река", "Когда весна придёт, не знаю" из кинофильма "Весна на Заречной улице". Все они получились душевные. Я не я буду, если они не вызовут приступы ностальгии и тоску по Родине. А Родине нужны были эти самые "заблудшие сыновья". На том же самом малом Политбюро было принято решение об облегчении получения Советского гражданства, желающим вернуться. Ну и ещё одну пластинку я записал на французском языке. На ней были совместная с Настей песня "Вечная любовь" Шарля Азнавура, " Если б не было тебя" Джо Дассена и ещё несколько его же песен. И ещё Настя исполнила "Non, je ne regrette rien" Эдит Пиаф. Уверен, что эта песня уже сейчас станет во Франции тем, что в будущем назовут хитом.

Ольга приехала из Ленинграда с мамой. Я поселил их в гостинице "Метрополь". Хотя и у нас в гостях они побывали, удивившись как самой квартире с шикарной мебелью, так и сервисом в самом доме. Здесь были и магазин со сберкассой, прачечная, почта, телеграф, спортзал, свой клуб, который в том, моём мире позднее стал Театром эстрады и даже кинотеатр "Ударник", а во дворе дома воздух освежали фонтаны. Настя проболталась, что для нас строят дом по соседству с дачей Сталина. На мой укоризненный взгляд эта болтушка недоуменно сказала.

— Ну а что такого? Они же свои.

Несколько раз удалось вечером выбраться погулять с Ольгой. Чтобы не привлекать особого внимания я переодевался в тот самый маодзедуновский чёрный костюм, сшитый в Чите. Выглядели мы очень красивой парой, о чём нам единогласно было заявлено как Настей, так и Антониной Владимировной. У Ольги от такого заявления щеки запунцовели. С Седых кое-как удалось договориться, чтобы он и его люди сопровождали нас не так явно, но всё равно они постоянно маячили в пределах видимости. Мы гуляли по Москве, Ольга была в восторге от песен, от самого процесса записи, от того, что её голос услышат миллионы. В какой-то миг я не выдержал от созерцания этой восторженной девчонки и поцеловал её. Ольга вначале замерла, а потом начала неумело отвечать на мой поцелуй.

— Оля, я люблю тебя, — казалось бы давно, ещё в той жизни, умершее чувство вновь ожило и согрело теплом мою душу.

— Я тоже люблю тебя, Витя, — прошептала Оля, глядя мне в глаза. И мне на миг показалось, что в её глазах я увидел улыбку той, которую любил там, в другом мире. И она, одобрительно кивнув мне, растаяла в сиянии любви. А мы стояли, держась за руки, молча смотрели друг другу в глаза и нам не нужны были слова.

Проводив Ольгу с мамой на вокзал я с головой погрузился в работу. Страна жила мирной жизнью, а у нас уже началась война. Все силы были брошены на строительство мощной армии. Переписывались Уставы, менялись программы обучения в военных училищах и академиях. Будущих командиров учили не только бросаться со штыками наперевес на пулемёты врага, но и грамотно отходить на другие рубежи. Это породило волну доносов на преподавателей, читающих лекции по этой теме. Однако прошло время, а никто не торопился арестовывать преподавателей-вредителей, призывающих Красную армию отступать перед классовым врагом. А вот с доносчиков спрашивали вдвойне. И скоро до самых тупых дошло, что самый лёгкий способом быть отчисленным из академии или из училища, это написать донос на преподавателя.