Красный Дракон Империи

А теперь касаемо сложившейся на данный момент ситуации. Дело обстоит таким образом, что умерший Ягода был на самом деле одним из агентов ордена. После попытки убить товарища Сталина он был допрошен и ликвидирован. — На этих словах Ворошилов, Буденный и Молотов изумлённо переглянулись, но, увидев абсолютно спокойных Сталина и Кирова, вопросов задавать не стали. — В ходе допроса выяснилось, что есть ещё как минимум два высокопоставленных агента ордена в наших рядах. Это Тухачевский и Хрущёв. В их задачу входили организация и проведение в СССР государственного переворота с последующей передачей реальной власти людям ордена.

— Товарищ Головин ещё не упомянул, что, в силу некоторых особенностей, распознать и противостоять адептам этого ордена может лишь он один, — произнёс Сталин спокойным голосом и принялся вычищать трубку.

— Э… товарищ Сталин, а это не может быть дезинформацией? — Голос Молотова заметно дрожал.

— Нэт! — Акцент Сталина стал очень заметен. — Вот протокол допроса этого… — Сталин выругался по-грузински и буквально швырнул папку с протоколом Молотову в руки. — Я вызвал их обоих в разное время, и вы все сможете убедиться в правдивости слов Виктора.

Сталин несколько секунд помолчал, что-то обдумывая:

— Виктор, будем работать, как с Ягодой.

— Можно и как с Ягодой, товарищ Сталин, только вот постэффект от финала будет тот же. Так что придётся действовать по старинке, физическим методом, но тогда ковёр жалко.

— Ничего, мы перейдём в подвал. Там есть винный погреб. Пусть думают, что мы Ягоду поминаем. И их сразу помянем… — Сталин бросил взгляд на Молотова, внимательно читающего откровения бывшего наркома внудел. — Вяче, готовься, будешь вести протоколы и на этих двух говнюков. — И, обратившись уже ко всем, приказал: — Пойдёмте, спустимся в подвал. Там продолжим. Тухачевский уже скоро должен подъехать. Он первый на очереди.

Тухачевский зашёл в помещение винного погреба и остановился, с удивлением глядя на собравшихся и сидящих за столами. Аура у него была без чёрной паутины, а значит, зомбированной марионеткой он не был.

— Вам уже сообщили, гражданин Тухачевский, что вы получили степень минервала?

Вопрос Сталина, произнесённый абсолютно спокойно, вызвал у него чувство озноба. Поняв, что разоблачён, Тухачевский выхватил из кармана маленький пистолет и направил его прямо на Сталина. Однако выстрела не последовало. Он застыл как статуя, не в силах нажать на спусковой крючок.

Сталин ухмыльнулся, глядя на обалдевших от увиденного Молотова, Ворошилова и Будённого. Киров, по-моему, уже привык к моим способностям и воспринимал всё спокойно, что, опять-таки, не укрылось от внимания того же Будённого.

Я подошёл к стоящему Тухачевскому и вытащил пистолет из его пальцев. Карманный браунинг. Такой же, как был у Ягоды. Положив ладони ему на виски, я закрыл глаза. М-да. Может, и не такая же мерзость, как Ягода, но тоже близко к тому. Безумная, на грани маниакальной жажда власти.

Был завербован орденом в 1915 году, когда находился в плену у немцев в Ингольштадте. Все эти годы верно и преданно служил иллюминатам, пообещавшим сделать его военным диктатором на одной из частей раздробленной России. Последний раз встречался с представителями ареопага ордена в 1932 году, когда посетил военные маневры в Германии. Тогда же получил от них задание активизировать подготовку к военному перевороту.

Допрос Тухачевского шёл больше двух часов. В принципе это было лишним, так как всё, что знал он, теперь знал и я. Но сказанное непосредственно им имело больший эффект на собравшихся, а я потом, если будет необходимо, дополню. Тем более что я поставил Тухачевскому ментальную закладку, благодаря которой он просто не мог соврать или что-либо недоговорить. И вот все ответы на заданные вопросы получены. Осталось решить участь обвиняемого. Сталин посмотрел на своих соратников.

— Высказывайтесь, товарищи.

— Гхм. В связи с открывшимися обстоятельствами, я думаю, что суд вынесет ему высшую меру, — начал говорить Молотов.

— Здесь его суд, — жёстко прервал его Сталин. — Здесь и судьи, и прокурор, и приводящий в исполнение. Прошу высказаться остальных.

— Вышка, ети его… — Будённый шарахнул по столу кулаком.

— Я за высшую меру. — Ворошилов был более спокоен.

— Высшая мера. — Киров краток.

— Какое будет ваше мнение, товарищ Головин? — Сталин обернулся ко мне.

— А я — приводящий в исполнение, товарищ Сталин. Но я полностью согласен с собравшимися.

— Значит, так и запишем. Высшая мера социальной защиты. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Пиши, товарищ Молотов. — Сталин кивнул будущему наркому иностранных дел.