Красный Дракон Империи

— Я думаю, Иосиф Виссарионович, что пока этого делать не нужно. Если позволите, то на пост наркома внутренних дел я бы посоветовал поставить товарища Кирова и начать реорганизацию ведомства. К этому пришли в начале сорок первого года, буквально накануне войны, и разделили НКВД, собственно, на сам Наркомат внутренних дел и на Наркомат государственной безопасности. Структуры ведомств у меня есть, и я их подробно распишу. А товарища Берию назначить одним из ваших заместителей, курирующим важные разработки и стройки.

— Я считаю, что ваше предложение, товарищ Виктор, — Сталин ткнул трубкой в мою сторону, — стоит хорошенько обдумать. А кем вы видите себя в сложившейся обстановке?

— А себя я вижу в качестве советника, скажем, по культуре. Буду приучать к культурному поведению отдельных граждан как Советского Союза, так и других государств. Ну и хотел бы заняться другим мощнейшим оружием, пропагандой. Здесь, — я постучал пальцем себе по лбу, — хранится очень много по-настоящему хороших и патриотических песен, книг, фильмов. Этого хватит на долгие годы. Да и методы пропаганды шагнули далеко вперёд.

Сталин долго, задумчиво смотрел на меня. Затем, что-то решив, выпустил клуб ароматного дыма и сказал:

— Я подумаю о том, какую должность вам дать, товарищ Виктор.

— Есть ещё один вопрос, который необходимо прояснить. — Сталин подошёл к столу и взял в руки папку с моими записями. — Вот это бесценно, но в этом мире всё имеет свою цену. Что вы, товарищ Головин, хотите за переданную вами информацию по месторождениям?

— Товарищ Сталин, — я тоже перешёл на официальный тон, — эта информация — лишь малая часть того, что я принёс с собой, и всё это я передаю моей Родине, Советскому Союзу, абсолютно безвозмездно. Единственная просьба — это позаботиться о моей сестре в случае, если со мной что-либо случится. Она сейчас находится в Ленинграде, в семье моей, надеюсь, будущей невесты.

— Невесты? — переспросил Киров, а Сталин, всплеснув руками, только воскликнул:

— Ай, молодец! Уже и невесту себе успел найти! — Затем, подойдя ко мне, положил руку мне на плечо и, глядя в глаза, твёрдо пообещал: — Спасибо тебе, товарищ Виктор. Страна не забудет, что ты уже для неё сделал. А за сестру и невесту не волнуйся, о них мы с товарищем Кировым позаботимся, хотя я надеюсь, что этого не придётся делать. А сейчас иди отдыхай. Нам ещё предстоит многое сделать. Когда начнут прибывать вызванные товарищи, я тебя позову.

Глава 10

Для отдыха мне выделили просторную комнату, обставленную довольно скромно. Диван, пара кресел, стол с письменными принадлежностями и стопкой чистых листов бумаги, пара стульев. Я сел на диван, откинувшись и вытянув ноги, и, неожиданно для самого себя, уснул. Последние двое суток выдались совсем не простыми, да и небо на востоке уже начало сереть. Утро, однако.

Проснулся я лежащим на диване и укрытым простым солдатским одеялом. Блин, это что, я даже не среагировал на того, кто заходил в комнату? Хотя такое возможно лишь в том случае, если аура вошедшего закрыта от меня. А такого человека я знаю лишь одного. Это что же, получается, что Сталин зашёл и укрыл меня одеялом?

Проспал я, судя по часам на стене, почти четыре часа. Выспался по полной. Решил немного размяться.

На улице стояла ясная, морозная погода. А надо сказать, что ещё в Чагояне я обратил внимание на то, что ни мороз, ни жара не доставляют мне теперь особого дискомфорта. Нет, я прекрасно чувствую и жару, и холод, но, как говорится, без последствий.

Выскочив на улицу по пояс голым, я начал выполнять комплекс «24 формы тайцзицюань», чем вызвал интерес у охраны. Несколько бойцов стояли чуть в стороне и негромко комментировали происходящее.

— Парни, не желаете размяться? — спросил я, закончив разминку.

Охранники переглянулись, и один из них, скинув шинель, вышел ко мне. Ну что могу сказать? Подготовлены ребята неплохо, но как-то однобоко. Больше как самбисты. Повалял я их знатно. И один на один, и двое, и трое на одного.

В самый разгар веселья с крыльца раздался голос Сталин:

— Товарищ Виктор, вам не холодно?

Сталин стоял на крыльце, одетый в полушубок и зимнюю шапку, а из-за его спины Власик показывал кулак своим подчинённым, вытянувшимся по стойке смирно.

— Нет, товарищ Сталин, даже жарко. Вот, с ребятами согрелись и размялись.

— Как я видел, разминались и грелись больше вы, а они сугробы измеряли, — сказал Сталин с улыбкой.

— На самом деле подготовка у них хорошая, но не против меня. Позаниматься парням ещё можно. Как говорится, нет предела совершенству. — Я обтёрся протянутым кем-то из обслуги полотенцем.

— Идёмте завтракать, Виктор. — Сталин глубоко вдохнул свежий морозный воздух. — Скоро должны подъехать Будённый с Ворошиловым. Нужно, чтобы вы с ними познакомились поближе. — Он особо выделил последнее слово. Что и понятно: хочет проверить их с моей помощью.