Красный Дракон Империи

— Вы совершенно правы. Именно такой удар и произошёл многие сотни тысяч лет назад. Вот только в тот раз большой метеорит ударил в гигантский пласт угля. Произошла мгновенная трансформация угля. Поэтому наши импактиты гораздо твёрже всех остальных алмазов.

— А порошок? Как вы получили такой порошок? — Похоже, этот вопрос очень интересовал Оппенгеймера.

— Порошок получен из этих самых импактитов, но сам процесс его получения строго засекречен и является государственной тайной. Однако мы готовы поставлять и импактиты и порошок в обмен на некоторые услуги.

— На какие, например? Мне вступить в партию большевиков? — Оппенгеймер со смехом откинулся на спинку кресла.

— Это будет, пожалуй, чересчур. Однако если всё же решите, то я дам вам рекомендацию… — Я тоже засмеялся немудрёной шутке.

— Мы хотели бы, — вновь перешёл я на деловой тон, — чтобы через вашу компанию производились закупки интересующего нас оборудования. Наша страна активно проводит индустриализацию, и недостаток станков и некоторых технологий отрицательно сказывается на общих показателях развития.

— То есть вы предлагаете мне стать посредником между СССР и западными фирмами?

Ты смотри, уже СССР, а не Советы.

— Именно так, господин Оппенгеймер. В случае вашего согласия мы передаём вам список необходимого нам оборудования и некоторое количество алмазного порошка. Вы осуществляете закупки и отправляете их нам, а мы производим оплату.

Оппенгеймер опять задумался.

— Ну что же, я согласен на все ваши условия, — произнёс он после долгого раздумья. — Когда мы сможем заключить соответствующие договоры?

— Я думаю, что пока заключать какие-либо договоры преждевременно, — охладил я его пыл. — Пусть вначале ваши люди убедятся в наличии алмазных месторождений в России, а потом уже подпишем договор между вами и советским правительством. А что касается порошка и импактитов, то мы готовы начать их поставки незамедлительно. Более того, в знак нашей будущей совместной деятельности я приготовил вам подарок. Попросите своего помощника пригласить моих людей.

В номер вошли двое моих сопровождающих. К руке одного из них был пристёгнут металлический кейс. Отстегнув его, я положил кейс на стол, щелкнул замками и, открыв крышку, развернул в сторону собеседника, а теперь уже и делового партнёра.

Оппенгеймер, увидев содержимое, потянулся за лупой. В кейсе под целлулоидной плёнкой лежало несколько бриллиантов необычайной чистоты и красоты огранки. Ещё в кейсе было почти 10 фунтов алмазного порошка и список остро необходимого оборудования.

— Откуда такая красота? — Оппенгеймер не мог скрыть восхищения бриллиантами. — Я не узнаю этой огранки? Чьи они?

— Это наше достижение. Русская огранка, или Russian Cut. Как видите, мастера у нас тоже есть.

Оппенгеймер отложил лупу и как-то по-новому посмотрел на меня.

— Скажите, господин Головин, а что было бы, если бы я отказался?

— Я бы просто повернулся и ушёл, — я пожал плечами, — а вскоре на рынке оказалось бы огромное количество бриллиантов по смешной цене. Каждый прыщавый подросток откуда-нибудь из Небраски смог бы запросто на карманные деньги купить своей девчонке колечко с камушком. Мы бы просто уничтожили мировой рынок бриллиантов. Как говорят за океаном, ничего личного, это всего лишь бизнес.

Оставив нашего партнёра в глубокой задумчивости, я откланялся и вышел из номера. Моя миссия успешно выполнена.

По возвращении в посольство меня встретил посол Майский.

— Виктор Михайлович, меня просили передать вам приглашение на встречу от сэра Френсиса Стенхоупа. Он приглашает вас посетить его поместье в Бексли для приватных переговоров.

— А откуда этот самый сэр узнал о том, что я имею полномочия на ведение переговоров, и о том, что я вообще приехал? Насколько я помню, в «Таймс» об этом не писали, — спросил я с сарказмом, при этом пристально глядя в глаза Майского.

— Я правда не знаю, откуда стало известно о вашем приезде, товарищ Головин, — заюлил Майский, — а о ваших полномочиях осведомился секретарь сэра Стенхоупа, и я лишь подтвердил.

М-да, течет в НКИДе, и течёт целой рекой. О моей поездке знали только Сталин с Кировым и Молотовым, да ещё нарком иностранных дел Литвинов. И почему-то у меня под подозрением именно он.

— Товарищ Майский, а почему вы не сказали, что я прибыл в Лондон с частным визитом, а не как официальное лицо? Ведь дело обстоит именно так, и я не уполномочен вести какие-либо ещё переговоры, кроме тех, ради которых прибыл.

— Но, товарищ Головин, — начал торопливо оправдываться Майский, — семья Стенхоупов очень влиятельная, и хорошее расположение с их стороны может способствовать улучшению взаимоотношений между нашими странами. Кроме того, этот визит вас ни к чему не обязывает.

— Ну, хорошо. Можете ответить согласием, — после недолгой паузы сказал я. — Прокачусь, послушаю, что скажет этот сэр.

— Не беспокойтесь, Виктор Михайлович, я уже дал положительный ответ, — обрадовался пока ещё посол.