Красный Дракон Империи

— То есть вы, товарищ Майский, дали за меня ответ ещё до того, как я сам узнал о приглашении? — Моим голосом можно было заморозить воду в олимпийском бассейне. — А не слишком ли много вы на себя берёте, распоряжаясь по своему усмотрению личным порученцем товарища Сталина?

— Но… Я… Думал… Это позволит…

Майский стоял белый, как лист бумаги. Похоже, он только сейчас понял, во что вляпался.

— Это хорошо, что вы думали. Плохо, что думали вы в корне не верно.

Я прошёл мимо посла в сторону выделенной мне и сопровождающим комнаты. Уже отойдя на несколько шагов, я через плечо поинтересовался:

— На какое время меня пригласил сэр Стен-хоуп?

— На двадцать один час по Гринвичу. В двадцать часов за вами прибудет авто. До Бексли ехать почти час.

Я молча кивнул и ушёл к себе. Предстояло до назначенного времени разработать операцию прикрытия. Каким бы крутым я ни был, но недооценивать противника никогда нельзя. Поэтому по карте нашли, где находится поместье Стенхоупов в Бексли, и мои ребята заранее отправились на неприметной машине в его окрестности.

Ровно в назначенное время ко входу в посольство подъехал чёрный «роллс-ройс Фантом II». Водитель предусмотрительно открыл передо мной дверцу, и я сел на заднее сиденье.

Поместье представляло собой классический образец британской архитектуры. Двухэтажное здание, построенное из кирпича, с высокой мансардой и непременный безупречный английский газон.

Меня встретил дворецкий и провёл в гостиную. Я просканировал, насколько смог, окружающее пространство, и увиденное мне не понравилось. Все находившиеся в доме были с хорошо знакомой мне чёрной паутиной на головном мозге. Марионетки ордена. Все, кроме одного, находившегося в данный момент в гостиной. Я усилил по максимуму восприятие.

Хозяин дома встретил меня стоя у камина. Классический английский костюм подчёркивал его аристократическую фигуру.

— Рад приветствовать вас, господин Головин, в моём имении. — Он был само радушие, но руки, однако, не подал.

— Благодарю за приглашение, сэр Стенхоуп, — вежливо ответил я. В конце концов, играть так играть. — Я, право, удивлён тому, что привлёк ваше внимание.

— Не будьте таким скромным, молодой человек, — сэр Френсис покровительственно улыбнулся. — Многим заинтересованным людям известно, что вы являетесь довольно близким помощником господина Сталина.

— Людям свойственно преувеличивать и выдавать желаемое за действительное, — я пожал плечами.

Мы расположились у камина. Прислуга принесла чай, какие-то кексики и бесшумно удалилась.

— Прошу, господин Головин, угощайтесь, — сказал радушный хозяин, взяв одну из чашек. — Хочу сделать вам комплимент: вы прекрасно говорите по-английски. Никогда бы не подумал, что вы русский.

— У меня были хорошие учителя, — ответил я, взяв вторую чашку с чаем, предварительно просканировав её.

— Вы хотели о чём-то поговорить или просто пригласили меня попить чай? — перешёл я к делу.

— Вы правы, действительно, я пригласил вас, чтобы обсудить некоторые вопросы. — Сэр Френсис сделал глоток чая и поставил чашку. — Сейчас должен подъехать ещё один человек, и мы поговорим.

Я прямо явственно увидел, как он едва сдержался, чтобы не сделать ударение на последнем слове. Ну что же, подождём.

Однако ждать долго не пришлось. Не прошло и четверти часа, как в гостиную вошёл ещё один гость. Хотя вернее будет сказать не гость, а Хозяин. Это было особенно заметно по тому, как подскочил сэр Френсис и как подобострастно склонился приветствуя его, а у меня что-то щёлкнуло в памяти, сложился какой-то пазл, и я ясно увидел в воспоминаниях Хрущёва это лицо. Брат Юлиус. Вот мы и встретились.

— Добрый вечер, джентльмены, — вошедший поздоровался и, не ожидая приглашения, прошёл к столику у камина. — Добрый вечер, господин Головин.

— Добрый, — ответил я, откинувшись на спинку кресла. — Однако вы не представились.

— Моё имя пока вам ни о чём не скажет… — Брат Юлиус по-хозяйски расположился в кресле напротив. — Мы хотим предложить вам, господин Головин, сотрудничество. В случае вашего согласия мы поможем вам занять высокое положение в вашей стране.

Вот так сразу? Меня ещё никогда не вербовали и не покупали, причём настолько грубо. Видимо, плохи дела у ордена в Советском Союзе, раз решились на мою вербовку.

— Вы — это кто? — задал я вопрос, не показывая при этом какого-либо отторжения.

— Это пока не важно, — продолжил брат Юлиус. — В своё время, если согласитесь на сотрудничество, вы всё узнаете.

— А если не соглашусь?

— Тогда в ваше НКВД попадёт бумага, в которой будет написано, что вы были завербованы британской разведкой. Вас отправят на двадцать пять лет в лагерь или, скорее всего, расстреляют. Подумайте хорошенько. Вы ещё так молоды, чтобы провести лучшие годы жизни на строительстве какого-нибудь канала или получить пулю. А мы предлагаем вам большие деньги, карьерный рост и возможность получить британское подданство.

— Неужели у ордена иллюминатов настолько плохи дела в России, что вы решились на столь грубую вербовку? — спросил я по-русски.