Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина

Характерно, что появление по мере развития человечества новых основных факторов, влияющих на силу и богатство государств, не означает, что старые факторы перестают действовать. «Только гармоничное взаимодействие старых и новых факторов создает существующую хозяйственную и военно-политическую (а также культурную) мощь и обеспечивает благосостояние отдельным странам»³³⁴. В то же время распад силы и богатства определенных стран может быть вызван каждым из факторов, которые выступают решающими в обеспечении силы и богатства на данном периоде развития общества и человечества. В этом плане и рассмотрим положение Америки и Китая в современном мире и неоднозначные особенности их взаимодействия.

В данном случае весьма плодотворным является анализ американской цивилизации как эрихситоновского комплекса, который введен в науку Ю.А. Ждановым³³⁵. Американская цивилизация – это цивилизация бизнеса, ибо «мы стали нацией предприимчивых дельцов» (Л. Гурко), в ней «всем правят деньги» (А. Лауринчюкас), «бизнес – это один из могущественных институтов американской культуры» (Э. Шостром), «деньги – божество этого народа» (Д. Шляпентох), «стремление к большему количеству денег и сверхпопулярности стало смыслом жизни, ради которого американцы обучаются в университетах, делают карьеру и соотвественно своему статусу отдыхают» (Ю. Сигов), «большинство американцев до сих пор убеждены, что основанная на прагматизме система свободного предпринимательства является лучшим мотором благосостояния нации» (Н. Токарева, В. Пеппард), которая привела к развитию в эпоху Интернета венчурного капитала³³⁶. Однако американский экономист К. Флекснер показывает, что основанная на традиционной экономической политике цивилизация бизнеса неадекватна происходящим цивилизационным изменениям: «Соединенные Штаты Америки, игнорируя движущие силы истории, обрекают себя на повторение ошибок прошлого, способствуя тем самым снижению своей собственной роли как великой державы»³³⁷.

Американская цивилизация бизнеса – это великий социальный эксперимент истории в чистом виде, и поэтому неудивительно, что сейчас из-за изменившихся и изменяющихся условий в мире идут дискуссии о будущем той или иной страны от Франции и до Японии и особенно в Соединенных Штатах Америки. В них массмедиа, книги и журналы предоставляют место ученым мужам и лоббистами, политическим обозревателям и профессиональным лекторам для споров о будущем Америки. В данном случае весьма уместным является следующее замечание американского историка Д. Адамса: «Превращая класс дельцов в господствующий и единственный класс Америки, эта страна производит эксперимент – она основывает свою цивилизацию на идеях дельцов. Другие классы, находящиеся под господством класса дельцов, быстро приспособляют к этим идеям свою жизненную философию. Можно ли построить или сохранить великую цивилизацию на основе философии меняльной конторы и единственной основной идеи прибыли?»³³⁸. Один из главных интеллектуальных лидеров революционно-консервативного движения в Европе Г. Фай считает, что Америка представляет собою эфемерную империю, не имеющую ингредиентов для длительного исторического существования. Это утверждение основано на положении, согласно которому существование Америки основано на сугубо торгашеской логике силы, что делает ее недолговечной. «Эта нация, точнее “нация-фирма”, – подчеркивает Г. Фай, – напоминает эфемерную Испанскую империю, тоже основанную на золоте, но у той, по крайней мере, были корни»³³⁹.

В обсуждении вопроса о существовании американской цивилизации бизнеса немалую роль играют и идеологические различия. Большинство консерваторов делают упор на достижениях Америки – «победе» в «холодной войне», успехах капитализма, – в то время как либералы указывают на растущий сгусток проблем: государственный долг, упадок системы социального обеспечения и образования, снижение уровня жизни средних слоев населения, ослабление экономического руководства страной и чрезмерное военное присутствие за границей.

На основании широкого круга вопросов, поднимаемых в дискуссиях об «упадке или возрождении» Америки П. Кеннеди приходит к следующему заключению: «Особую остроту этой полемике о будущем Соединенных Штатов придает то, что она происходит среди людей, которые верили – еще до того, как в 1941 г. Генри Люс впервые употребил это выражение, – в то, что наступил “Американский век”. Однако независимо от того, насколько точными признают будущие историки слова Люса, они обладали огромной психологической и эмоциональной силой, духовно укрепляя американский народ. Они придавали ему ощущение “избранности”, даже превосходства. От этого чувства, однажды испытав его, трудно отказаться… Очевидно, сейчас Соединенные Штаты гораздо более обеспокоены будущим, чем одно-два поколения назад»³⁴⁰.