Красный дворец

Чиын притянула к себе стопку книг и привычно перелистала их проворным движением.

— Ондамтан, — сказала она, отыскав ответ на мой вопрос так быстро, что, несмотря на мое мрачное настроение, меня охватило восхищение. — Вот что тебе нужно.

— Ты мгновенно его нашла… — Я прочитала абзац, на который она указала, и меня ошеломили свойства этого лекарства. Я просмотрела список ингредиентов, запомнила их и решила, что сама приготовлю снадобье для принца Джанхона и завтра как-нибудь передам ему. А сейчас уже было слишком поздно…

— Ну, — потребовала Чиын. — Расскажи мне обо всем!

Я покачала головой.

— Мы просто обсуждали ход расследования. Потом, незаметно для себя, заснули, а с утра проснулись и пошли по делам — каждый сам по себе. Вот и все.

— Не может этого быть, — стояла на своем Чиын.

— Но так оно и есть. Не каждая девушка-служанка — Чхунхян и не каждый молодой человек — Моллён. Жизнь не всегда похожа на сюжет романа. — Избегая ее взгляда, я поднялась на ноги, деловито собрала книги со стола и вернула их на полки. Все это время Чиын продолжала наблюдать за мной, и когда румянец на щеках у меня разгорелся еще ярче, я почувствовала, что ее улыбка стала шире.

— Хён-а-а, — озорно протянула она, вставая рядом со мной. — А сегодня вечером ты опять встречаешься со своим возлюбленным?

— Он не мой возлюбленный, и я не встречаюсь с ним… — И тут я запнулась, вспомнив, что этим вечером договорилась снова увидеться с Оджином. После резни я виделась с ним каждый день и, пожалуй, отчасти даже привыкла к ритмичности наших встреч, к их периодичности…

А что будет, когда расследование закончится? Неужели я обернусь и увижу, что он ушел?

В груди у меня образовалась пустота, и я не понимала почему.

— Я твоя подруга, — ласково сказала Чиын, пристально глядя на меня. Она больше меня не поддразнивала. — Ты всегда делилась со мной самыми сокровенными своими тайнами. И, сама знаешь, ты можешь довериться мне абсолютно во всем.

Я покачала головой, пытаясь прогнать боль, и сказала себе, что все это мне безразлично. Но все же бессознательно подняла руку к волосам и провела по ним пальцами, повторяя прикосновение Оджина. Или же это все-таки был просто сон?

— Он коснулся моих волос, — призналась я. Мое сердце затрепыхалось, смущенное тем, что я сказала это вслух, но мне была ненавистна неопределенность. — Это что-то значит? Или ты считаешь, будто у меня разыгралось воображение?

— А ты бы что предпочла? — мягко спросила Чиын.

Желудок у меня словно завязался узлом, я обняла себя и уставилась в пол. Моя осторожность улетучилась со вздохом поражения, и я признала правду, от которой у меня запылали уши.

Я хотела любить и чтобы любили меня.

Я хотела, чтобы меня заметили.

Я хотела, чтобы меня поняли и приняли.

А когда я была рядом с Оджином, в мою голову проникали нежеланные тени, мысли о том, каково это — когда тебя нежно любят, прямо как в романах из личной библиотеки Чиын.

Но я была не настолько наивна, чтобы верить, будто я, прислуга, могу стать для Оджина чем-то большим, чем моя мать в свое время стала для его сиятельства Сина. И я была не настолько наивна, чтобы хотеть чего-то сверх того, что мне уже принадлежало.

У меня была его дружба. И этого было достаточно.

Этого должно было быть достаточно.

12

Я ждала у павильона Посинак — величественного двухэтажного здания без боковых стен и на каменном фундаменте. Его подсвеченная факелами тень нависала надо мной, я же, вытягивая шею, смотрела на стражника, появившегося у большого колокола и плавным движением ударившего в него. Оглушительный звон проник, казалось, до самых моих костей. Сейчас крепостные ворота закроют. До полуночи останется два часа. Наступит комендантский час.

Пришло время снова увидеться с Оджином.

Я направилась к месту нашей встречи по темным и пустым улицам Ханяна. В голове у меня звучали мои разговоры с Чиын и медсестрой Инён, но потом они смолкли, потому что у меня появилось неприятное ощущение, будто кто-то идет за мной следом.

Я оглянулась и увидела двух патрульных — их лица были освещены светом факелов, а глаза-бусины пристально смотрели на меня.

«Они всего лишь патрулируют улицу», — сказала я себе.

И тем не менее я резко свернула в проулок и быстро пошла по лабиринту узких тропок. С карнизов, покачиваясь на веревках, свисали горящие светильники, которые освещали мой путь, пока я наконец не вышла на главную улицу.

Беспокойство отпустило меня, как только я оказалась перед отделением полиции, на котором ярко горели железные светильники: я знала, что Оджин должен быть где-то рядом. Я завернула за угол окружавшей отделение стены, и вновь стало темно — тени здесь были такими густыми, что я чувствовала себя чем-то бесформенным. Я провела рукой по грязной каменной стене, ощупывая в ней щели, — искала деревянную раму маленькой калитки для слуг. Рука неожиданно скользнула по теплой ткани, и я застыла на месте, сообразив, что касаюсь пальцами шелка.

— Пэк-хён? — услышала я знакомый глухой голос.