Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля

В Кратком отчете о деятельности Химического комитета Военно-химического управления У.С. РККА за период с 1 сентября 1925 года по 1 июня 1926 года, т. е. сразу после поездки Фишмана в Германию, уже встречается шокирующая запись, относящаяся к работам в области токсикологии. Здесь фиксируется «сравнительная оценка иприта и люизита на кожу человека» и сообщается результат уже состоявшегося исследования: «Оба вещества приблизительно действуют одинаково»5.

В отчете за апрель — июль 1925 года ленинградской фармакологической лаборатории профессора Алексея Лихачева, исполнявшего задание Химкомитета при РВС, встречаем новые факты, связанные с опытами на людях. Здесь работали с боевыми отравляющими веществами удушающего действия. Это были лакриматоры: бромбензин цианид, хлорцетофенон и хлоринкрил. Для опытов отводилась специальная камера, представлявшая собой большой резервуар. С помощью прибора в воздухе создавалась необходимая концентрация, затем струя воздуха, содержащая ядовитые пары, направлялась прямо в глаза исследователям. «Во всех опытах, — упоминается в отчете, — исследования произведены на работниках лаборатории, причем определялось, через сколько секунд после начала воздействия наступало резкое ощущение в глазах. Дольше 1 минуты не продолжалось»6.

Ну что ж, сотрудники ленинградской фармакологической лаборатории могли предполагать, на что они идут. Как и добровольцы, члены Доброхима, студенты Военно-медицинской академии, разрешавшие использовать себя в качестве живого материала для опытов с хлороформенными растворами иприта и люизита [13].

В небольшом отчете об экспериментах с отравляющими веществами остались запоминающиеся подробности экспериментов: «В конце прошлого года в опытах на людях, произведенных с участием студентов Военно-медицинской академии, членов ячейки Доброхима, было выяснено, что в противоположность данным, полученным на животных, спиртовой раствор иприта действует на кожу человека энергичнее, чем спиртовой раствор люизита. Было выяснено предположение, что эти результаты зависят от свойств применяемого растворителя и что в спиртовом растворе могут частично разрушаться. Поэтому ныне были предприняты проверочные опыты с нанесением люизита и иприта на кожу людей в хлороформенном растворе.

Как и в прежних опытах, вещество наносилось на кожу предплечья в 1 % растворе ушком платиновой иглы. Всего произведен на 15 субъектах 21 опыт: 10 — с ипритом и 11 — с люизитом»7.

Разбирая дальнейшее поражение подопытных, дотошный врач фиксировал: «Таким образом, при нанесении хлороформенного раствора иприта во всех 10 случаях была положительная реакция, из них у 5 субъектов появилась эритема [14], у других 5 образовался характерный пузырь»8.

Под эритемой и пузырем подразумевались сильнейшие ожоги кожи. Их следы могли остаться в виде пожизненной отметины о газовых страданиях и привести к раку. Но кто же думал о такой «чепухе»? А с другим веществом дело обстояло посерьезнее. Но экспериментатор решил ограничить научное описание скупым пассажем: «…один из подопытных субъектов проявил более резкую реакцию по отношению к люизиту»9. Не хотелось раздражать неприятными подробностями сентиментального Якова Фишмана, регулярно получавшего мрачную корреспонденцию.

Для чистоты опытов на людях сами испытуемые не должны были догадываться о смысле экспериментов. Более того, они даже считали, что проходят курс лечения. Пытаясь уверить «экспериментальный материал» в эффективности газовой терапии, советские газеты стали публиковать успокоительные статьи типа «Лечебное применение удушающих газов». «Подобно тому, как ядовитый мышьяк, будучи принят в малых дозах оказывает целебное действие, — писал анонимный советский журналист, — так и боевые отравляющие вещества могут оказывать ценные медицинские услуги при надлежащей дозировке. Так, отмечено, что иприт, “король газов”, оказывает благоприятное действие на лечение туберкулеза, как это показали опыты на животных. Люизит — “роса смерти” — уже применяется при лечении полупараличей с хорошими результатами»10.

По всей видимости, речь шла о животных, которых «лечили» в Москве, в том самом учреждении, которое испытывало немалые трудности с захоронением отравленных существ в летнюю пору. Здесь, во врачебно-исследовательской лаборатории при Химических курсах усовершенствования комсостава, бал правили профессор Явич и врачи Власов, Соколов и Александрова. Им очень нужны были больные люди, которых хотелось бы немного подлечить.

Темы работ местных «врачей» были бескомпромиссны: «Систематическое исследование порога действия на кожу люизита, иприта, дика»11 и «Изучение токсичности ОВ при введении их в пищу»12.