Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля

15 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 18. — Л. 92.

16 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 18. — Л. 68.

17 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 18. — Л. 91.

18 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 20–19.

19 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 19.

20 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 90.

21 Там же.

22 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 8, 26.

23 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 63.

24 Там же. Д. 18. Л. 88.

25 Жизнь и техника будущего. С. 402.

26 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 62.

27 Жизнь и техника будущего. С. 402.

Глава 9. Миссия сына

1

Куба была заветной мечтой советского зоотехника. Он рвался на этот курорт, где его поджидали заветные обезьяны. Казалось, сама судьба выбрала такое удобное место, чтобы потрясти мир. Там в тиши передовой научной лаборатории мог состояться великий триумф ученого, когда он, окруженный пальмовыми ветвями славы, вынесет из родильного отделения фантастического звереныша, чтобы явить его потрясенному научному миру. А как же должен был отреагировать научный мир? Подарить ему Нобелевскую премию? Запечатлеть в граните, бронзе и мраморе? Промолчать по крайней мере он точно не мог.

Однако по разным причинам отъезд на Кубу откладывался. Главной было отсутствие ассистента. В качестве такового профессор видел собственного сына. О нем ученый уведомил высокие инстанции в Кремле.

«Мой отъезд на Кубу я связывал с приездом сына (Иванов Илья, студент 4-го курса физико-математического факультета 1-го МГУ), на которого я рассчитывал как на своего ближайшего помощника, о чем я уже писал Вам раньше»1, — сообщал ученый высокому советскому начальству.

Позднее профессор более обстоятельно объяснил причину появления в экспедиции своего родственника: «Предвидя значительные траты, связанные с новым положением дел, а также с необходимостью более продолжительного пребывания в Африке, чем это было предусмотрено сметой, я решил обойтись без платных сотрудников. В качестве помощника бесплатного я решил выписать к себе своего сына, студента 4-го курса физмата 1-го МГУ, с ведома и согласия Комиссии по содействию работам Академии наук СССР, и с разрешения министерства колоний Франции, полученного при содействии Пастеровского института»2.

Одной из важных причин присутствия сына Иванов считал существенную экономию средств, которые расходовались бы в том случае, если бы нужно было иметь еще одного платного лаборанта. Но русский эмигрант, журналист Ткачев позднее подозревал, что миссия сына будет заключаться в том, что он будет иметь самое непосредственное отношение к экспериментам по оплодотворению шимпанзе. Об этом он сообщал читателям газеты «Русское время», выходившей в Париже.

По небольшой смете, отправленной в Кремль, мы имеем сегодня возможность узнать последовательность маршрута путешествия, предполагавшегося на первом этапе экспериментов. Касаясь затрат с переездом через Атлантику Иванов писал: «Оплата поездки двух лиц (заведующего и лаборанта) из Конакри на Кубу и обратно в Конакри: из Конакри в Париж и Москву — $1200»3.

На Кубу с надеждой смотрели и господа Кальметт и Ру. Они считали своим долгом помочь в сенсационном эксперименте. Для того чтобы быть абсолютно уверенными в успехе будущей гаванской эпопеи, 14 августа 1926 года французские ангелы-хранители профессора Иванова направили мадам Абреу очередное письмо.

«Мадам!

Профессор Иванов оповестил нас о Вашем любезном согласии принять его и предоставить в его распоряжение в целях научного изучения процессов гибридизации Ваш всемирно известный обезьянник. Эти исследования нашего коллеги представляют большой научный интерес, и мы прилагаем всемерные усилия для того, чтобы облегчить ему его задачу. Сначала мы хотели предоставить ему возможность для работы в нашем центре по разведению шимпанзе в Киндии (Французская Гвинея). К сожалению, из-за отсутствия необходимых средств центр не может предоставить ни надлежащего жилья, ни необходимого оборудования.

Мы убеждены, что благодаря Вам профессор Иванов сможет осуществлять необходимые исследования в лучших условиях, и, как следствие, обезьяны, предоставленные ему, не понесут никакого ущерба и избегнут каких бы то ни было страданий. Мы позволяем себе просить у Вас для него благожелательного приема и счастливы думать, что он вместе с Вами и благодаря Вам сможет продолжить опыты, начатые нашим знаменитым коллегой Мечниковым, во имя научного прогресса.

Примите искренние уверения в совершенном нашем почтении.

Доктор Кальметт. Доктор Ру»4.