Красный газ

– Бэри, бэри! – сказал он с грузинским акцентом. – Я Coco из Тбилиси. А ты?

– Меня зовут Зигфрид, – невнятно произнес Зигфрид принимая цыпленка.

– Еврей, что ли? – спросил Coco.

Зигфрид, впиваясь зубами в сочное куриное мясо, промычал в ответ не то утвердительно, не то отрицательно.

– А чем занимаешься? – спросил Coco, наливая в пластмассовые стаканчики вино себе и Зигфриду.

– Я… переводчик… – нашелся Зигфрид.

Coco усмехнулся:

– Ты переводчик, а я перевозчик! – И поднял свой стакан с вином. – Ладно! Будь здоров, дарагой!

Они выпили, и словоохотливый Coco спросил снова:

– А с какого языка переводишь, генацвале?

– С английского, немецкого… – сказал Зигфрид.

– Вах-вах-вах! – сокрушенно сказал Coco. – Если такие языки знаешь, зачем в Америку не уехал, когда Брежнев отпускал?

Зигфрид уже не рад был, что взял курицу и ввязался в разговор. Он неопределенно пожал плечами.

– Теперь жалеешь, конечно, – уверенно сказал Сосо с форсом вытащил из кармана пачку американских «Мальборо», протянул Зигфриду, но Зигфрид отказался, он не курил. – Я тоже дурак был, – продолжал Coco. – У нас в Тбилиси можно было за десять тысяч на еврейке жениться и уехать. А я сидел, думал: ехать, не ехать. В Израиль если ехать – страна чужая, а в Америку если ехать – язык надо знать, правильно?

– Правильно… – поддакнул Зигфрид.

– Неправильно! – решительно отверг Coco. – Надо было ехать! Здесь нет жизни! Вообще нет, понимаешь? Вот я мандарины везу на Север. Раньше, при Брежневе, я за такой рейс свои восемь тысяч делал. Ну, в Грузии дашь милиции взятку, чтобы вывезти товар, ну, в Уренгое, например или в Норильске тоже нужно милиции платить, чтоб не трогали. Две-три тысячи терял. Но пять тысяч мне оставалось, можно было жить! А теперь? Теперь я лечу – жизнью рискую. Даже если половину своего дохода взятками раздам – все равно никакой гарантии нет, что в тюрьму не посадят. Андропов! – Coco вздохнул: – Нет, прозевали свой шанс, прозевали! Надо было ехать, не думать! Я бы сейчас в Америке «кадиллак» водил!..

Спустя короткое время Зигфрид уже знал немало подробностей о подпольном бизнесе фруктами, овощами и цветами в СССР. Стоимость этого товара поднималась по мере нарастания полярных широт, но и за Полярным кругом были различия.

«В Мурманск фрукты сейчас возить нельзя, – рассказывал словоохотливый Coco. – В Мурманске вся милиция поменялась, потому что Андропов туда зятя Брежнева сослал начальником милиции. Теперь в Мурманске ни один милиционер взяток не берет – боятся. А в Архангельске нам делать нечего – там одна нищета живет. Другое дело – Уренгой или Сургут! Там геологи богатые, там простой работяга до тысячи рублей в месяц загребает. Но риск, конечно, – в Салехарде начальник КГБ Шатунов – зверь…»

«Н-да, – подумал Зигфрид, – подпольная торговля фруктами в СССР сродни нелегальной торговле оружием или наркотиками: государство, владея монополией на торговлю и не справляясь с ней, преследует своих конкурентов так, словно они продают людям не цветы и мандарины, а пистолеты и гранаты…»

– Новый анекдот про Андропова знаешь? – говорил между тем словоохотливый Coco. – Как только в ЦК все проголосовали за Андропова, чтобы его назначить генсеком, Андропов говорит: «Проголосовавшие, опустите руки и можете теперь отойти от стенки!» А потом на пресс-конференции какой-то иностранный корреспондент спросил у Андропова: «Товарищ Андропов, а вы уверены, что советский народ пойдет за вами?» «Не пойдут за мной, пойдут за Брежневым!» – ответил Андропов. А знаешь, какую новогоднюю речь нам скажет Андропов по телевизору? Если доживет до Нового года, конечно. «Дорогие товарищи! Поздравляю вас с наступлением нового 37-го года!»

«Пристегнуть ремни» – вспыхнуло красное табло. Самолет сделал разворот и быстро пошел на посадку в Сыктывкар, столицу еще одной этнической мини-республики – Коми АССР. И теперь уже двойной страх – аэрофобия и страх перед КГБ – сжал сердце Зигфрида.

Самолет чиркнул лыжами по заснеженной посадочной полосе и после короткой пробежки замер. Зигфрид со страхом смотрел в иллюминатор. Если у трапа появится черная «Волга», то это за ним, конечно…

Но никто не встречал его у трапа.

Огромный портрет Ленина, похожий теперь не на круглолицых удмуртов, а на раскосых коми, спокойно смотрел со стены бетонного здания аэровокзала на то, как грузинские спекулянты потащили в аэровокзал ящики с фруктами, цветами и прочими дарами советских субтропиков.

Зигфрид помог своему новому «другу» Coco тащить его ящики с пахучими мандаринами и хризантемами.