Красный газ

«Дежурный администратор гостиницы „Полярная“ тов. Б. Миронов показал:

…примерно в 12 часов дня по распоряжению майора КГБ тов. Громова гражданину США Зигфриду Шерцу был предоставлен номер-люкс № 29 на третьем этаже гостиницы. Господин Шерц был доставлен в гостиницу на служебной машине КГБ. Он был одет в ненецкую одежду – малицу и кисы. Он выглядел очень усталым, был небрит и пах, как пахнут ненцы. Получив ключ от номера, он заявил, что идет спать, и просил его не беспокоить. Он поинтересовался у меня, когда мы ждем прибытия иностранных журналистов. Поскольку эта информация не является секретной, я сказал ему, что сегодня и завтра прибывает правительственная делегация, а иностранные журналисты – завтра и послезавтра. Господин Шерц сказал, что не спал трое суток и наверняка проспит до завтра, поэтому он просит, чтобы в номер к нему не звонили и гостей не пускали. После этого он удалился в свой номер-люкс. Спустя примерно два с половиной часа, то есть в три часа дня, ко мне обратился следователь уголовного розыска из Салехарда. К сожалению, фамилию этого следователя я не запомнил, хотя он предъявил мне свое служебное удостоверение. Этот следователь, ненец по наружности, спросил у меня, в каком номере проживает господин Зигфрид Шерц. Я сообщил ему, что господин Шерц просил не беспокоить его ни при каких условиях. Следователь сказал мне, что у него к этому Шерцу неотложное служебное дело. Спустя десять минут этот следователь и господин Шерц вышли вдвоем из гостиницы, сели в служебную машину милиции и уехали в неизвестном мне направлении. Ничего подозрительного в их поведении я не заметил. Машина, в которой они уехали, – „газик“ с надписью „МИЛИЦИЯ“, номер машины я не заметил…»

Повторяю – никакого протокола своего разговора с администратором «Полярной» я не вела – мне было не до протоколов! Я взглянула на часы. Худя вывел этого Шерца из гостиницы 38 минут назад. Я выскочила из гостиницы и – снова бегом – помчалась в наше управление милиции.

«За эти 38 минут, – думала я по дороге, – этого американца можно не только вывезти из Уренгоя в открытую тундру, но и отрезать ему все, что только можно отрезать у мужчины!»

Возле здания нашего управления милиции стояла, как и положено, дежурная милицейская «Волга». Я не стала заходить в управление, чтобы выяснять у дежурного по городу, под каким предлогом Худя получил у него милицейский «газик». Мне было безразлично, дал ему Худя служебное «требование-заявку» на автомобильный транспорт или просто пару осетров.

Я рывком открыла дверцу дежурной «Волги». В машине сидел водитель – старшина Крылов, тот самый дядя Коля, который 9 декабря вез меня в уренгойский аэропорт, в командировку в лагерь № РС-549. За четыре года моей работы в уренгойской милиции я наездила с этим дядей Колей столько, что могла не церемониться с ним. И вообще я ведь уже была в Уренгое – на своей территории!

– Дядя Коля, привет! Пойди доложи дежурному по городу, что я взяла машину на двадцать минут. Ничего не спрашивай, мне срочно нужно, я за нее отвечаю! Ну, живо, живо! – Я чуть не силой вытолкала дядю Колю из машины, заняла его место за рулем и тут же дала газ. В салоне было тепло – дядя Коля никогда не выключал двигатель «Волги» и обогрев салона. По рации кто-то из патрульных милиционеров срочно вызывал «скорую помощь» в рабочее общежитие номер 7.