Красный Герцог

Вольф изначально не собирался вести себя как-то изнежено с этой девушкой — она была для него безразличное, не более чем мебелью. Да, она жила в замке, но не убиралась, не готовила, а была лишь сиделкой. Даже к её услугам врача никто не прибегал… кроме Генриха. В начале он и заметил её сверкающие, полные жизни и энергии глаза, но он прекрасно видел и другие, такие же, в Керхёфе, и те, и эти глаза рано или поздно станут серыми и безжизненными. Эта жизнь вызывала отвращение. Он мог бы прервать беседу в библиотеке, потребовав аудиенции, не просив, но всё же, он чувствовал вину за смерть Генриха, за то, что дал ему исчезнуть. Для него это было не просто потерей члена состава, а личным ударом, как другу, так и солдату. Потеряв Генриха, он был оскорблён, за то, что не смог спасти друга, не смог отомстить за товарища, не смог помочь начальнику. И вместо того, чтобы перед кем-то высказаться, Вольфганг слегка виновато попросил у Эльвиры отойти «на минуту».

Девушка удивлённо посмотрела на юношу и, медленно встав с дивана, направилась к нему. Раньше она с Вольфом только здоровалась, и, по большей части он был чёрств и малообщителен, очень редко переглядывались друг с другом, сейчас же он звал её на прямой разговор. У Эльвиры было плохое предчувствие. Анна, увидев знакомое лицо, радостно помахала ему. Вольфганг смог только натянуть фальшивую улыбку и кивнуть в знак приветствия.

— Что-то случилось? — спросила Эльвира, стоя в дверном косяке.

Внутреннее чутье било тревогу, из-за чего девушка не решалась покинуть мнимо безопасную библиотеку. Она находилась на своей территории.

— Не здесь, — ответил Вольфганг, медленно начав пятиться в сторону выхода.

Юноша начал отходить, Эльвира направилась за ним, не задавая лишних вопросов. Её начало охватывать лёгкое напряжение от резкости и непривычности данной ситуации. С самого отъезда отряда она так и не увидела Генриха, и, то, что её уводят подальше от ушей ребёнка, не намекало на что-то хорошее. В добавок ко всем, с ней заговорил фактически незнакомый человек, после того как весь отряд отправился в деревню, откуда в прошлый раз не вернулся один боец. Каждая эта мысль образовывала большой ком, что застрял в её горле, не позволяя свободно дышать.

Вольфганг прошёл обратно через весь главный коридор и вышел к арке, что выходила во двор. Он остановился на лестнице под козырьком здания и принялся смотреть на капли дождя. Разговор начался не сразу, вначале юноша пытался подобрать подходящие и менее грубые слова, чтобы рассказать всё что случилось. Эльвира наблюдала за дождём и ощущала, как растёт напряжение.

— Генрих не вернулся.

Вольфганг сказал это с сильной тягой, прямо в лоб, не подготовив, не подведя к самой мысли об этом. Грубо, ужасно, резко, именно так, как и сам пришел к этому выводу. Он стоял всё также в стороне, не отрывая глаза от каменного пола. Однако, после того как он высказал всё, что собирался, неожиданная лёгкость обхватила его, такая заметная и приятная на фоне недавних событий. Стоя боком к девушке, он чувствовал на себе вопросительный и испуганный взгляд с её стороны, и прекрасно всё понимал.

— Что случилось? — дрожащим голосом спросила она.

— Мы обыскивали старый дом, и он спустился в подвал. Я пришёл за ним позже, но обнаружил большую лужу крови. — Вольфганг обернулся к девушке, пытаясь держать зрительный контакт для попытки морально её поддержать и успокоить.

Эльвира долго смотрела в глаза своего собеседника, пытаясь прочитать в них ложь, но собеседник ей не лгал. Она положила руку на грудь; её сердце начало колоть от страшных мыслей.

— Я… не знаю, как сказать Анне… — добавила Эльвира. Сблизившись с ребёнком, она прекрасно научилась её понимать. Не стоило читать медицинские трактаты и изучать человеческую психологию, чтобы знать наверняка — девочка не переживёт эту новость; горе если не убьёт её, то сведёт с ума. Эльвира не могла этого допустить. — Она не сможет это пережить…

— Мы не сможем это скрывать, рано или поздно она об этом узнает. А если узнает о смерти брата, то догадается и о родителях. — Вольфганг направил свой взгляд вдаль зала, смотря прямо на двери библиотеки, пытаясь представить возможные последствия. — У нас нет выбора.

Эльвира направила свой взгляд вслед за юношей, присматриваясь к дверям библиотеки и надеясь, что оттуда не выйдет Анна.

— Нам нужно подготовиться, обдумать всё и сообщить максимально деликатно. — Для Эльвиры эта задача казалась невыполнимой, и это пугало её.