Красный, как жизнь

Бедняжкам хотелось тепла любой ценой. Каждый глоток возвращал их к жизни.

– Моя – Марина, – буркнул Макс, не оставив мне выбора, и продолжил громко: – Дамы, куда поедем?

– А давайте на Васильевский, к заливу! – предложила Вика. – Там красиво.

Что может быть красивого в непроглядную ночь над белым пологом льда, трудно вообразить. Но желание дамы являлось законом. В такую ночь – тем более.

По дороге Макс блистал рассказами о героических походах военного моряка. О том, что море он видел из каптерки матросского клуба, кто знал – помалкивал рядом. Шампанское брало свое, девочки тряслись на ухабах и разбитых рессорах, мелко хихикая. Обстановка теплела, оседая на стеклах морозным узором.

Залив встретил мраком. Диким везением машина не увязла в сугробах, которые не убирали с основания города. Из тьмы ветер бросал в лобовое стекло оплеухи снега. Желающих насладиться красотами Балтики снаружи не нашлось. Макс предложил тост за любовь. Девочки разошлись мелкими хохотушками.

– А давайте ко мне! – предложила Вика. – Я тут живу недалеко. Квартира пустая, родители к бабушке уехали. Наготовили всего, отметим Новый год по-человечески.

Я невольно подумал, что у Макса на самом деле талант или звериное чутье. Его взгляд сиял победой. Вот оно: девочки, пустая квартира, полный стол. Просто Новый год какой-то…

– Я только сбегаю, кое-что приберу, и сразу обратно, за вами. – Вика застенчиво улыбнулась.

Макс потребовал, чтобы я проводил девушку до дома, но Вика отказалась: чего провожать, вон ее высотка виднеется. Белый утес многоэтажного дома и правда торчал из тьмы. Вика обещала обернуться минут через пять. И исчезла за сугробом.

Через час Макс встревожился.

– Может, заблудилась? – спросил он меня.

– Или родители вернулись, – предположила Марина.

– Все, пойдем. – Макс выключил двигатель, согревавший нас.

– Куда пойдем?

– К подруге твоей. Ты же знаешь, где она живет. Даже если родители свалились, хоть за столом посидим с ними до утра…

И тут новогоднее чудо лопнуло упавшим шариком.

Марина не знала, где живет Вика. Она не знала ее фамилии. Она вообще ее не знала. Познакомились на Невском пару часов назад и пошли гулять вместе, чтобы не так страшно было.

– Я из Москвы приехала, – сказал Марина. – Хотела у вас Новый год встретить весело, чтобы было что вспомнить. А у меня на вокзале деньги украли и записную книжку с адресами друзей. Только билет остался. Пришлось по улице гулять. Или у вас это проспектом называется.

– Это было динамо, старик, – сказал я, распираемый мудростью.

Макс молчал, переживая провал великого соблазнителя. От второго после Казановы он плавно рухнул в самый конец рейтинга. Так сказать.

– Ребята, отвезите меня на вокзал… – тихо попросила Марина. – У меня поезд скоро. Пожалуйста. Простите меня. Я не динамо. Просто так вышло, само собой.

Марина была маленькая, грустная, одинокая и несчастна в эту веселую ночь. Московская девочка в диком северном городе. Где вьюга и мрак. И призрак Достоевского, чего доброго, подстерегает с топором за углом.

Что оставалось делать? Не стал мужчиной – будь джентльменом. И тому подобное.

Макс долго крутил зажигание, наконец усталый мотор, фыркая и дергаясь, нашел в себе силу движения. Он газанул так резко, что дряблый «Фольксваген» нырнул в сугроб по самые фары. Макс на нервах дал задний ход, словно за ним гнался призрак Гоголя в шинели. Стало хуже. Колеса забуксовали жалобно и окончательно.

– Все, приехали. – И Макс сотворил со своей любимой машиной ужасное: саданул по баранке.

– Что же теперь делать? – тревожно спросила Марина.

– Толкать что будет сил.

Мы вылезли под шквал ветра. Утопая в снегу коленями, мы с Мариной налегли на передний капот, водитель, или мастер соблазнений, уперся в дверцу. Кто-то должен был сдаться: сугроб или ржавый немец. Нам повезло: машина крякнула и выпала из ловушки. Не чувствуя рук, я заполз обратно. Марина дышала тяжело, но не жаловалась. И не плакала. За что мы с Максом были ей благодарны.

Чуток поиграв с нашими нервами, мотор завелся. Дорожа таким подарком, Макс ехал мирно, послушно вставая на пустых перекрестках. В целом, добрались хорошо, потому что молча. Темы как-то исчерпались.

Пустой Петербург, голый и холодный, махал фонарями и гонял зяблые призраки наступившего года. У Московского вокзала мерзли одинокие такси.

Мы проводили Марину до самого вагона, чтобы ее опять не обокрали. Макс хотел распить на перроне оставшуюся бутылку, но его порыв пропал зря. Я был сыт по горло. Зато девушка улыбнулась только ему и попросила телефон и адрес. Она обязательно позвонит, и напишет, и еще раз приедет. Чтобы посмотреть город вдвоем и все такое… Весной, на белые ночи. Наверняка, она обещает. Макс вырвал из записной книжки листок. Марина спрятала его в кармашек осеннего пальто. И о чем только думала, дуреха, приезжая в этом в Северную столицу? Взрослая, а ведет себя как ребенок, честное слово. Куда родители смотрят.