Красный корсар

Уайлдер долгое время следил за ходом «Каролины». Брови его были сдвинуты, но в упорном взгляде читалось свойственное моряку ясное понимание обстановки. Один или два раза, когда при яростном столкновении с очередным валом судно внезапно замедляло свой бег, как если бы оно вскарабкивалось на крутую гору, молодой капитан уже открывал рот, словно собираясь скомандовать, чтобы уменьшили парусность, но достаточно ему было взглянуть на туманные очертания другого судна на западном горизонте, как он сразу же менял свое намерение. Словно отчаянный авантюрист, вложивший все свое состояние в слишком смелое предприятие, он, казалось, ждал исхода с надменной, непоколебимой решимостью.

— Брам-стеньга изгибается, как хлыст, — прошептал рядом с ним осторожный Иринг.

— Пускай, дерева у нас тут хватит,

— «Каролина» всегда давала течь после долгой борьбы с ветром при бурном море.

— У нас есть помпы.

— Правильно, сэр. Но я своим слабым умишком полагаю, что стараться обогнать судно, где капитаном, а может, и вообще хозяином сам дьявол, — дело совершенно бесполезное.

— Ничего нельзя сказать, мистер Иринг, пока не попробуешь.

— Было у нас такое состязание с «Голландцем». Должен сказать, что мы не только поставили все паруса, — у нас был даже самый что ни на есть попутный ветер. А какой вышел толк? Он все время был тут же, не прибавляя парусов, а мы поставили все добавочные паруса и все равно не смогли обогнать его ни на фут.

— «Голландец» никогда не показывается в северных широтах.

— Это правда, — ответил Иринг, вынужденный признать, хоть и нехотя, правоту капитана, — но тот, кто пустил этого летучего скитальца плавать у Мыса, может быть, нашел дело таким прибыльным, что послал судно и в наши места.

Уайлдер не ответил: возможно, он решил, что достаточно потакал суеверным страхам своего помощника, а может быть, мысли его были настолько поглощены одной заботой, что он не мог говорить о чем-либо ином.

Навстречу бристольскому купцу все чаще и чаще вздымались тяжелые валы, мешавшие ему быстро продвигаться вперед, но все же он вскоре прошел целую милю по волнующемуся морю. При каждом своем погружении он разрезал носом массу воды, казавшуюся еще более мощной и бурной, чем прежде, и не раз его содрогающийся корпус почти полностью уходил в волну, взгромоздиться на которую ему было так же трудно, как и пробиться сквозь нее.

Матросы с напряженным вниманием следили за движением своего судна. Люди часами не уходили с палубы. Суеверный ужас, так прочно завладевший невежественным сознанием первого помощника, очень скоро захватил весь экипаж до последнего юнги. Даже несчастный случай с их прежним капитаном и неожиданное появление на его месте молодого офицера, который прохаживался теперь взад и вперед по шканцам, сохраняя в такой тревожной обстановке столь странную твердость и спокойствие, — все способствовало тревоге и смятению. Безнаказанная дерзость, с какой «Каролина» несла все свои паруса в таких условиях, только усиливала их волнение и изумление. И не успел еще Уайлдер окончательно решить, какова же скорость его корабля по сравнению со скоростью судна, продолжавшего так странно маячить на горизонте, как он сам оказался предметом самых чудовищных подозрений своего экипажа.

Глава XV

… Сознайтесь правды ради.

Вы призраки иль существа живые?

Шекспир, Макбет

Величие и мощь океанской пучины невольно возбуждают суеверный трепет перед неведомым, который в большей или меньшей степени гнездится в душе каждого, даже мыслящего человека. Невежественный моряк, блуждающий по бескрайним водным просторам, на каждом шагу поддается соблазну искать помощи в тех или иных благоприятных предзнаменованиях. Некоторым из таких примет можно дать вполне научное объяснение, и на этом основании остаются жить многие другие приметы, порожденные лишь возбужденной и встревоженной фантазией моряка. Выпрыгивают ли из воды дельфины, проплывают ли с деловито-серьезным видом тюлени или тяжеловесный кит, кричат ли морские птицы — все это, подобно приметам гадателей, должно вызывать хорошие или дурные последствия.

Весь экипаж «Королевской Каролины» был родом с отдаленного острова. Событий истекшего дня было вполне достаточно, чтобы пробудить суеверие, дремавшее в сознании этих людей. Мы уже говорили, что несчастье, случившееся с их прежним капитаном, и появление на его месте неизвестного им человека усилили в них склонность ко всяческим сомнениям и страхам. Таинственное судно с подветренной стороны появилось весьма некстати для нашего искателя приключений: он еще не успел завоевать доверие экипажа, а тут возникла эта неприятность, грозившая окончательно лишить его такой возможности.