Красный корсар

– Кто это там? – воскликнул Дик, поднимая голову над костью, с выражением, напоминающим большого дога, потревоженного в такой важный момент.

– Я хотел только напомнить вам, что у вас есть третий спутник! – вежливо ответил иностранец.

– Угодно вам кусочек, приятель? – произнес Дик, протягивая ему с обычной для моряка щедростью свой мешок.

– Вы не поняли меня. На набережной у вас был еще товарищ.

– Да, да, он там, где вы видите эту кучу камней, готовую рассыпаться.

Иностранец взглянул в указанном направлении и увидел молодого моряка у подножия старой башни, сильно разрушившейся от времени.

Бросив двум матросам горсть мелких монет и пожелав им лучшего ужина, он перешел за изгородь и направился с очевидным намерением также осмотреть развалины.

– Этот не жалеет своих монет, – Дик перестал жевать, чтобы лучше рассмотреть иностранца. – Они не вырастут там, где он их посеял, поэтому сунь мне их в карман. Он человек щедрый, не из робких. Да и законники получают деньги от черта и утрачивают их не надолго. Пусть же негр соберет монеты и вручит их хоть и не своему господину, но проявляющему власть над ним, а мы последуем за иностранцем.

Маленькая круглая башня возвышалась на грубо сложенных столбах; вероятно, она была построена во времена детства этой страны как опорный пункт, хотя, быть может, ее назначение было и мирное. Более чем через полвека после описываемой нами эпохи это маленькое строение, замечательное своей формой, своими развалинами и материалом, из которого сложено, вдруг стало предметом усиленных исследований со стороны американских антикваров, этой ученой породы людей, число которых страшно размножилось за последнее время.

В то время как любители отечественной старины вели споры о разрушающихся стенах, менее любознательные их соотечественники все удивлялись, как удивлялись бы приключениям знаменитого рыцаря – борца с мельницами, ярко описанным бессмертным Сервантесом.

Приблизившись, иностранец в зеленом слегка ударил тросточкой по своим сапогам, чтобы привлечь внимание моряка, по-видимому, глубоко погруженного в свои мысли, и спокойно обратился к нему, будто это был его спутник.

– Эти развалины были бы недурны, если бы находились на опушке леса, увитые плющом, но извините меня, – люди вашей профессии не беспокоятся обо всем этом. Что для них леса и священные останки? Вот башни, – произнес он, указывая на мачты кораблей, стоящих в бухте, – вот башни, которые вы любите созерцать, и единственные развалины, интересующие вас, – наверное, обломки кораблей после кораблекрушения!

– Вы, кажется, прекрасно знаете наши вкусы, – холодно ответил молодой моряк.

– Это интуитивно, мне ведь редко приходилось общаться с людьми вашей профессии. Что же такое вы нашли в этой куче камней, чтобы она могла отвлечь ваше внимание от этого благородного и прекрасного корабля, который вы рассматривали с таким интересом?

– Разве удивительно, что моряк без места рассматривает судно, которое ему нравится? Быть может, затем, чтобы попроситься туда на службу.

– Его капитан допустил бы большую глупость, если бы отказался от подобного предложения. Но вы, кажется, профессионал слишком высокого класса, чтобы удовлетвориться второстепенной койкой.

– Койкой? – моряк как-то странно посмотрел на незнакомца.

– Койкой. Вы же, моряки, этим словом называете «положение», верно? Мы, юристы, морские слова знаем плохо. Я не ошибся?

– Это слово еще не устарело и как метафора может означать то, что вы имели в виду.

– Значит, это какой-то морской термин? – спросил незнакомец. – Может, метафора – это марсель, а «не устарело» – значит «оснащено»?

Молодой моряк усмехнулся, как будто эта шутка сломала лед между ними, и его резкость исчезла в продолжившемся затем разговоре.

– Очевидно, – сказал он, – вы бывали в море. И так как и вы, и я имели это счастье, будем великодушны и перестанем говорить загадками. Например, как вы думаете, чем была эта башня, прежде чем разрушиться?

– Чтобы судить об этом, необходимо осмотреть ее ближе, – ответил иностранец в зеленом. – Поднимемся.

С этими словами юрист поднялся по хлипкой лестнице и, пройдя через открытый люк, очутился на деревянной площадке, поддерживаемой столбами. Его собеседник не спешил следовать за ним, но, увидев, что тот ожидает его на верху лестницы, торопливо вскарабкался туда же с ловкостью и уверенностью, свойственными людям его профессии.

– Вот мы и наверху! – воскликнул иностранец, разглядывая стены, сложенные из камней таких мелких и столь неправильной формы, что, казалось, они ничем не скреплены. – Хорошая дубовая доска вместо палубы, как говорите вы, и небо вместо кровли, как говорим мы в наших университетах. Теперь поговорим о делах земных. А… А… Я забыл имя, которое вы назвали мне.

– Это зависит от обстоятельств. Я имел разные имена в разных обстоятельствах. Но если вы будете называть меня Уайлдер, я обязательно отвечу.

– Уайлдер! Вот имя, которое, я надеюсь, не отражает вашего характера[7]. Дети моря ничуть не дики, разве что неуравновешенны. И я думаю, сколько красавиц вздыхает в то время, как вы бороздите волны океана!