Красный Кристалл

Наконец, герцог Даэгиро явился к ним, запылённый и усталый, сказав, что все приготовления закончены и то случилось это столь скоро лишь потому, что он сам мечтал отправиться в плавание, и только дела не позволяли ему это сделать. Лён понимал, что это за дела такие, но помалкивал, помня своё обещание герцогу, так что Лавар Ксиндара так и не узнал про тайну принцессы Фантегэроа — ни в те дни, ни потом.

На утро следующего дня все трое сели на своих коней и выехали из города без всякого сопровождения. Их путь лежал к гавани, где дожидался путешественников полностью снаряжённый корабль, с командой, провиантом, морскими картами и прочими необходимыми вещами. Причиной задержки стало непременное желание маркиза Румистэля взять с собой в дорогу обоих коней: белого жеребца Сияра и гнедого коня Ксиндары, который за городом как-то незаметно превратился снова в крапчатую кобылу, что немало потешило герцога и оконфузило камаринга.

Через сутки пути все трое прибыли в портовый город, где в гавани их ожидал большой корабль.

— Да, кстати, я забыл тебе сказать, — вспомнил спутник Лёна, — Та девушка, эльфийка, велела передать тебе, что то, что ты ищешь, находится за морем.

— Спасибо, — поблагодарил приятеля волшебник.

Лён думал, что им снарядят в дорогу какую-нибудь купеческую каракку, и был изумлён при виде щедрости герцога Даэгиро, который предоставил им великолепный галеон с королевскими вымпелами на мачтах. Надо ли удивляться, что на носу этого прекрасного судна красовалось выполненное в золоте имя — «Фантегэроа». Герцог назвал корабль по имени принцессы!

Уже на борту судна два друга имели возможность убедиться в щедрости герцога, когда увидели изумительно дорогие гардеробы, ждущие их в шкафах кают, и страшно дорогую мебель, и множество тех мелких предметов, которые делают жизнь морского путешественника сказкой. Их представили капитану адмиральского судна, ибо герцог Даэгиро ещё носил помимо прочих, адмиральский титул, и каюты были его собственные. Надо ли говорить, насколько были изумлены офицеры, когда увидели, какие почести оказываются двоим неприметным пассажирам. В сопровождении капитана Саладжи магистр-аристократ провел своих гостей по важным помещениям корабля, показывая и припасённые в трюмах продукты, и запасы свежей воды, и птицу в клетках, и ящики со свежими фруктами и овощами взамен обычных вяленых и сушёных, и тщательно упакованные бутылки с его любимым вином. Им были даны слуги, чтобы исполнять все желания. Была и небольшая судовая библиотечка, собранная самим герцогом. Была дана большая сумма денег, чтобы по прибытии на иные берега, не иметь ни в чём недостатка. Были вручены рекомендательные письма и объяснено, куда можно обратиться. Наконец, Кореспио отослал Ксиндару и обратился на прощание только к Лёну:

— Надеюсь, волшебник, то, что ты ищешь, найдётся на том берегу, — сказал ему герцог, дружески хлопая по плечу. — Иди, Румистэль, найди причину этого и покончи с этим раз и навсегда. Пойди и сделай это.

После такого странного напутствия магистр сошёл на берег и удалился, не оглядываясь.

С мола отдали концы, и грузный галеон отчалил от берега, выбираясь из окружения мелких рыбацких суден и небольших торговых кораблей, как могучий левиафан из стада дельфинов, и двинул с попутным ветром в открытое море.

— Фу, наконец-то я от него избавился, — со вздохом облегчения сказал Лавар Ксиндара, стоя рядом с Лёном на корме и наблюдая удаление берега. — Ты не представляешь, какая же скотина этот герцог! Твоя удача, что ты не побывал в его подземельях и не видел всего того, что там творится!

Эти слова вызвали странное ощущение у Лёна. Действительно, герцог был очень противоречивой фигурой: с одной стороны талантливый учёный, мастер, с другой — жестокий инквизитор. Непонятное чувство привязывало Лёна к магистру: с одной стороны — восхищение его мужественным характером, с другой стороны — опасение перед его непредсказуемостью и коварством. Лавару Ксиндаре того видно не было: он знал герцога только как кровавого палача.

Оставленный берег ещё не скрылся в тумане, как Лён и его товарищ отправились в свои каюты — осваиваться в новом положении. Приятно было видеть то почтение, с которым к ним обращалась вся команда, в том числе и капитан Саладжи, старый морской волк.

— Скажите, капитан, — обратился к нему Лён, улучив минуту. — А правда в здешних водах так много чудес, как говорят?

— Кому как, маркиз, — ответил капитан, окинув его взглядом. — Я ещё был безусым мальчишкой-юнгой, когда путешествия через море прекратились. Много всяких домыслов произносилось на эту тему, только трудно верить им. С тех пор навигация ведётся только вдоль береговой полосы, не более сотни миль от суши. И то, в основном, лишь с рыболовецкой целью да ради перевоза товаров в соседнее государство.

— А правду говорят, что в дарах моря нет тех роковых изменений, что видны в продуктах местного земледелия? — встрял в беседу неугомонный Лавар Ксиндара.