Красный лист (СИ)

– Ох-хо-хоюшки... дела, дела твои... хрен редьки точно слаще. Ох... забудь эти сказки, никто не умеет превращаться в Роха, да и в Биора с Ором. В тебе сейчас сила Роха, его таланты и возможности. Ты сейчас ядрёнпоток можешь прямо от... от всего брать. Да чего я говорю? Ты ж про ядрёнпоток и не знаешь. Это ж надо, батарейка проводником стала. Да, дела... Что я тебе скажу: никому не говори, что ты пар, браслет свой прячь, тряпкой замотай. Не возьми я на себя твои первые вопросы… даже не знаю... сдал бы тебя Мерцающей паутине первошаманов… Ох, ты ж... ёжики, я же сам добровольно стал наставником-парашаманом... Ох, хороший мой... не говори никому, мне ж... житья не дадут. Я тебе... хочешь птичье молоко?

Шаман вскочил, достал ещё одну мензурку, которых уже две выпил.

– Вот. Две выпьешь, и скорость мысли ускоряется в два раза.

– Мы с тобой так продуктивно пообщались, я многое узнал. Кстати, как тебя зовут?

– Да... неважно.

– И всё же?

– Неважно, говорю.

– Хорошо, никому не скажу, что ты мой наставник, и птичье молоко оставь... я же не шакал какой, чтобы пользоваться твоей добротой.

– Да какая доброта? Каждый шаман обязан стать наставником дикому шаману, коли уж встретился ему первым.

– Благодарю за науку, шаман, вот этого я не знал.

– Рауд меня зовут... дикий мой парашаман. Ох... уж... слушай сюда... ученик мой…

Рауд рассказал про структуру шаманства, про их Тора, а не Тору. Нужно следить за соблюдением этого самого Тора, ну и развиваться самому и развивать свою стаю. Есть высший совет шаманов – Паутина первошаманов. Тор у шаманов разных прародителей – разный, как разная и сила с талантами. И пар не может стать шаманом, потому что не может стать никогда, хоть в Торе об этом ничего нет, по крайней мере в Торе Биора. Он вручил мне одну мензурку птичьего молока, пробормотал: «Ёжики... морковки» и сказал валить. Лучше куда-нибудь подальше и точно не к Альрину, не к Мерцающему городу с его Паутиной первошаманов.

– Последний вопрос, Рауд, как ты и Магни поняли, что я шаман?

– У шаманов нет клейма на шее.

– Ну да, и у щенков нет.

– Щенки по мерцающим лугам не бегают.

– И всё? – не поверил я.

– Биор даёт нам чувствительность, любой вожак или шаман Биора поймёт, что ты шаман.

– А то, что я шаман Роха?

– Это уже не последний... вопрос.

– Да, прости, благодарю.

– Да ладно, иди уже, скоро вечерняя трапеза. И нет. То, что ты Рох или не Рох, возможно, только первошаманы смогут понять.

– Прости ещё раз, но ты-то понял.

– Что же за несносный шаман такой. Говорит одно, делает другое, в твоём роду шакалы завелись?

Я вытащил мензурку птичьего молока.

– Талант у меня такой, редко встречаемый, – сказал шаман, – меня из-за него... выгнали. Ладно, всё, вали, вали, и молоко оставь, такому шаманёнку оно пригодится.

Меня вытолкали, непонятно – оскорбили или… Да, назвал шаманом точно, а так да, я ещё и пар, это вообще другая песня... Песня...

Я ушёл до предутреннего воя. Куда? Да туда же, на восход.

Встречающиеся логова обходил или не заходил в них. Шёл себе потихоньку, никого не трогал. Нашёл рощицу, родную, болотистую, с зелёной листвой, чтобы глазу отдохнуть да просто посидеть.

Глава 15

– О, смотри, Боб, у нас тут волчонок – какой нарядный! – Меня окружили трое, на месте отметин волка – чёрные кляксы, по две... Это типа шакалы.

– Не смотри, Боб. – Я лениво зевнул. – Валите к своему Шерхану, табаки...

– Уф, какой грозный, думаешь, Шерхана знаешь, он тебе горлышко не вскроет? Пойдём...

Шакалы с копьями. У меня клык волка и нож кухонный. Поиграем. Перекатом я оказался под ногами первого и воткнул ему в икру нож, там и оставил – неудобная железка.

Табаки взвизгнул и упал, откатываясь назад. Остальные... Боб и не Боб атаковали почти одновременно. Почти. Квадрат скорости состоит из двух треугольников. Я сместился вперёд, нарушая им всю геометрию удара, полоснул одного по руке клыком и ушёл разворотом корпуса влево, чтобы полоснуть другого. Один-один, два выбыли – я так думал. Тот, кого я полоснул по руке, отступил за спину первого... не полоснутого. А первый отбил мою атаку плечом и с колющих ударов перешел на рубящие. Колющие начал наносить второй, спрятавшийся.

Я ускорился, стало полегче, но парочка работала слаженно и даже потихоньку теснила меня, отводя от раненого в ногу.

Вот почему так? Я становлюсь сильнее – и мои противники тоже. Ага, прямо с детства так, я научился читать в детском садике в шесть лет, а Васька – в семь в школе, зато в восемь получал четвёрки по чтению, а я – тройки, как и по другим предметам. Как он, Васька, сказал мне в третьем классе? «Нет в тебе, Вовка, истинных устремлений, всё по верхам скачешь». Это я сейчас понимаю, что он где-то прочитал, но тогда это произвело на меня неизгладимое впечатление. Особенно если учесть, что это было собрание всего класса по поводу принятия меня в пионеры... и тут этот закадычный недруг.