Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольников

Состоявшийся в феврале 1956 года в Москве XX съезд Коммунистической партии Советского Союза оказал огромное влияние не только на нашу страну, но и на целый ряд других государств, которые составляли «социалистический лагерь» и руководствовались идеями своих компартий.

* * *

Ещё острее о Сталине и сталинизме заговорили после прогремевшей в 1980-е годы перестройки, которая отменила всякую цензуру и распахнула широкую свободу для слова творчества. После статьи Василия Дмитриевича Поликарпова «Фёдор Раскольников», напечатанной в журнале «Огонёк» № 26 за 1987 год, на страницах газет и журналов, наконец-то, появились оба письма Раскольникова — «Как меня сделали „врагом народа“», а главное — «Открытое письмо Сталину», благодаря которому стало отчётливо видны почти все изъяны сталинского режима. Благодаря этим письмам, на телевидении были показаны несколько телевизионных сериалов, персонажами которых были такие лица как Троцкий, Ленин, Парвус, Свердлов и другие, среди которых был также и Фёдор Фёдорович Раскольников, а в печати начали появляться литературные произведения, в которых фигурировал тоже он. Одна из таких работ называется «Бродячая собака», это пьеса Иосифа Гальперина «Бродячая собака», написанная им 13 февраля 2018 года и обнародованная на интернет-сайте «Проза. Ру». В основе её лежит «Дело о творческой свободе, в допросах и пристрастиях», а в круг персонажей пьесы входят поэты Блок, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, террорист Блюмкин, красавица Лариса Рейснер и другие, а также революционер Фёдор Раскольников. Всё действие проходит в диалогах между ними и декламацией стихов. Но говорят не сами персонажи, а их души, так как сами поэты или писатели уже давно расстреляны или умерли.

РАСКОЛЬНИКОВ:

— …Кстати, о смерти великих поэтов. А вы знаете, Ося, что вас и меня в один год убьют по повелению одного и того же человека? И по одной причине: мы посмеем восстать против всесильного диктатора. Вы сейчас, может быть, даже и не слышали его имени, а через десять лет его будут знать все.

МАНДЕЛЬШТАМ:

Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.

Его толстые пальцы, как черви, жирны,

А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,

Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.

Как подкову, куёт за указом указ:

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.

РАСКОЛЬНИКОВ:

— Браво! И точно. А мне тогда смелости не хватило, только в конце тридцатых, будучи послом СССР в Болгарии, я обратился к мировой общественности со словами о преступлениях Сталина. Вот из моего открытого письма ему (читает):

«…Ваш „социализм“, при торжестве которого его строителям нашлось место лишь за тюремной решёткой, так же далёк от истинного социализма, как произвол вашей личной диктатуры не имеет ничего общего с диктатурой пролетариата.

Вы сковали страну жутким страхом террора, даже смельчак не может бросить вам в лицо правду…

Вслед за Гитлером вы воскресили средневековое сжигание книг, подлежащих немедленному и безусловному уничтожению. Когда я был полпредом в Болгарии, то в 1937 году в полученном мною списке обречённой огню литературы я видел своими глазами рассылаемые советским библиотекам огромные списки книг, подлежащих немедленному и безусловному уничтожению. Против фамилий многих авторов значилось: „Уничтожить все книги, брошюры, портреты…“»

Нет области, нет уголка, где можно было бы спокойно заниматься любимым делом. Директор театра, замечательный режиссёр, выдающийся деятель искусства Всеволод Мейерхольд не занимался политикой. Но вы арестовали и Мейерхольда, Сталин.

БЛЮМКИН:

— А меня Сталин велел расстрелять на десять лет раньше. За то, что я, как Лариса, как и вы, пытался устроить мировую революцию. Меня приговорили к расстрелу, я бежал, воевал по всей Евразии, даже по вашим следам, Фёдор Фёдорович… А в 1929-м, после контактов с Троцким, старым вашим знакомым, меня и расстреляли…

Так что Раскольников, при всей его далеко не однозначной героической и эгоистической личности, из литературы и сознания народа всё-таки окончательно не выпал. Может быть, из него и не будут делать общенационального героя, но говорить о нём ещё наверняка будут долго, это точно.

* * *