Красный Лотос

Стражник Красного Лотоса, с детства предназначенный лишь для одного задания – защиты своей госпожи, безусловного повиновения. Ее жизнь была и его жизнью, Дух не был даже человеком, скорей… инструментом? Нет, наверное, все же оружием. Живым, разумным оружием, стоящим между своей госпожой и ее врагами.

И сейчас впервые Акинобу был просто разочарован.

Потому что он ожидал увидеть самурая, еще более огромного, чем воины авангарда, рослого гиганта в золотой броне.

А Дух выглядел совершенно иначе.

Брони он вообще почти не носил, а одет был в грязно-коричневый плащ и широкий шерстяной платок, закрывающий нижнюю часть лица. На его руках была видна тонкая паутинка кольчуги; она же, скорее всего, находилась и под плащом, но со своего места Акинобу не мог сказать этого наверняка. Кроме всего этого, еще пояс – совсем не богатый. Широкие свободные штаны, высокие сапоги. Единственный меч.

Глаза мужчины все время зорко следили за окружающим, а его черные волосы были связаны в пучок на затылке.

Акинобу был разочарован. Он совсем не так воображал себе Духа. Но Дух выглядел именно так.

Наконец весь кортеж въехал во двор, и ворота за ними закрыли. Делегация клана Секай прибыла на место.

Лучшие годы крепости Шу Ну давно миновали.

Когда-то это была могучая крепость, воздвигнутая на горном перевале меж вершин Сенпу и Сендай. Она защищала дорогу на юг в те времена, когда свою власть укреплял Сын Богов Ундо, великий император. Ундо объединил почти все кланы на островах Ниппона. Не подчинялись его власти лишь семьи с юга. Наглые, амбициозные и вечно бунтующие, они были постоянной занозой для доброго Сына Богов, так что он, вместо того чтобы идти на них войной, поставил несколько крепостей – и в том числе Ворота Сна.

Крепость защищала горную дорогу, а когда на юге случился неурожай, она значительно осложнила контрабанду продуктов с севера. Сын Богов дал кланам возможность сдаться, не теряя чести. Они могли склониться перед императором и отдать свои земли под его управление, тогда их крестьянам не грозил бы голод. Но семьи выбрали бедность и изоляцию.

И именно они привели южные семьи к краху. Потому что, когда с западного континента прибыли первые корабли мангутов, ослабленные южные кланы не смогли оказать им достойного сопротивления. Варвары разбили их вдребезги, крестьян обратили в рабов, а главам кланов пришлось выстраивать дворцы для новых варварских губернаторов провинций. Говорят, что черепа членов этих семей до сего дня глядят пустыми глазницами в зале приемов Кубилай-хана, губернатора Южного Ниппона.

Север же отбивался более яростно, и мангуты не завоевали там столько территорий. А Ворота Сна после кровавой осады были взяты и разграблены – но мангуты не оставили здесь свой гарнизон, бросили крепость, направив все силы наперерез контрнаступлению Нобунаги Отомо.

Сейчас, спустя много лет после битвы, Ворота Сна были все еще полуразрушенными – но в них уже вернулась жизнь. В самой крепости уцелели лишь фрагменты стен и строений, поэтому вокруг главного бастиона быстро выросли крестьянские хаты, а земледельцы занялись возделыванием плодородных рисовых террас, когда-то обеспечивавших пищей служащих в Шу Ну самураев.

Сами мангуты не были заинтересованы в этом сторожевом посту. Битва, которую дал им Нобунага Отомо, хоть и оказалась для них победной, но нанесла слишком большие потери – настолько, что наступления с севера и юга были отложены. И Ниппон получил благодаря этому двадцать лет относительного мира.

Относительного, поскольку после великого Отомо никому больше не удалось объединить кланы. Ведь Сын Богов умер еще в самом начале войны, а Нобунаге лишь чудом удалось убедить даймё объединить силы.

Магнаты были тщеславны и самолюбивы. И в ссоре друг с другом.

Каждый из них считал, что командовал бы лучше, чем Нобунага Отомо, у каждого были собственные, самые правильные соображения о том, как вести войну. А многие вдобавок считали, что мангутов вообще победить невозможно. Мангутов не счесть, поэтому надо сдаться и договариваться.

А потом прогремела битва, и все закончилось.

В Ниппоне воцарился опасный, неустойчивый мир.

А потом острова облетела удивительная новость. Даже до мангутов это известие должно было дойти, но они не предприняли никаких действий.

Новость небывалая, напрямую с самих небес.

Потому что у главы рода Секай, Секая Тонодоро, родилась наконец дочка. И появилась она на свет с благословением самого Мудреца.

Бессмертный ребенок.

Сами боги послали ее, так говорили в городах и деревнях. Это знак того, что милость богов с нами, и уж Бессмертная расправится с мангутами, защитит острова, уничтожит захватчиков.

Девочке дали имя Шора – Красный Лотос.

Пошли сплетни. Говорили – старый Тонодоро не мог ее зачать. Старый Тонодоро – престарелый дед. Ребенок, шептали по деревням и за чаем, от кого-то другого, и, скорей всего, от Седого Пса Ину, от Духа, поклявшегося защищать жену Тонодоро.

Это была ложь, но откуда селянам и горожанам было знать об этом?