Красный Марс

Остальные пристально смотрели на них, когда они вошли в трейлер, и Энн, сразу же метнувшись в кухонный уголок, ничего не прояснила. Джон сел на ручку одного из кресел и продолжил расспрашивать их о работе, об уровне подземных вод в Аргире и вообще в южном полушарии. Крупные бассейны были невысокими, но обезвоженными при ударах, образовавших их, и сложилось так, что бóльшая часть воды просочилась на север. Еще одна сторона загадки: никто никогда не мог объяснить, почему северное и южное полушария так сильно отличались друг от друга, это была главная проблема ареологии, решение которой могло дать ключ к объяснению всех остальных тайн марсианского рельефа — как однажды теория тектоники плит объяснила множество проблем геологии. Некоторые даже хотели еще раз объяснить все тектоникой, предположив, что старая кора в южном полушарии сдвинулась, позволив новой образоваться на севере, после чего все застыло на месте, когда глобальное похолодание заморозило все тектоническое движение. Энн считала это вздором: по ее мнению, северное полушарие просто было крупнейшим ударным кратером, образованным во время мощнейшего столкновения в нойскую эру. Сопоставимый по силе удар позволил и Луне отколоться от Земли, вероятно, примерно в то же время. Ареологи несколько минут поспорили по поводу разных аспектов этой проблемы, а Джон слушал их, изредка задавая нейтральные вопросы.

Они включили телевизор, где шли земные новости, и посмотрели короткий репортаж о добыче нефти, которую как раз начинали качать в Антарктике.

— Видите, это все из-за нас, — сказала Энн с кухни. — Они не бурили в Антарктике почти сто лет, со времен Международного геофизического года[57] и первого договора. Но когда здесь началось терраформирование, все рухнуло. У них там заканчивается нефть, Южный клуб чахнет, а совсем рядом — целый материк нефти, газа и минералов, к которому богатые северные страны относятся, будто к национальному парку. И когда юг увидел, как те же богатые северные страны разрывают на куски Марс, то, конечно, сказал: «Какого черта? Значит, вы можете урвать себе целую планету, а мы должны защищать этот айсберг, который лежит у нас под носом со всеми этими ресурсами, в которых мы так остро нуждаемся? Еще чего!» И разорвали Договор об Антарктике, а теперь начали бурение, но никто и пальцем не пошевелил. И вот теперь последнее незагрязненное место на Земле исчезло.

Она подошла к ним и села перед экраном, прильнув к чашке с испускающим пар горячим шоколадом.

— Там есть еще, если хочешь, — грубо заметила она Джону.

Саймон сочувствующе на него посмотрел, а остальные, широко распахнув глаза, уставились на обоих, придя в ужас от возможности — шутка ли? — увидеть стычку между двумя членами первой сотни. Это чуть не заставило Джона рассмеяться, и когда он поднялся, чтобы налить себе чашку, он импульсивно наклонился и поцеловал Энн в макушку, от чего она вся напряглась. Он вышел на кухню.

— Мы все хотим от Марса разного, — сказал он, позабыв о том, что только что, на холме, убеждал Энн в совершенно противоположном. — Но вот мы здесь, и нас тут не так много, так что это наше место. Мы делаем с ним то, что хотим, как говорит Аркадий.

Сейчас тебе не нравится, чего хотят Сакс или Филлис, а им не нравится то, чего хочешь ты, а Фрэнку вообще не нравится ничего из того, чего хотят другие. И с каждым годом прибывают люди, поддерживающие ту или иную позицию, пусть даже они сами того не знают. Поэтому все может принять скверный оборот. Более того, это уже происходит, все эти нападения на оборудование. Можешь себе представить, чтобы такое случилось в Андерхилле?

— Хироко и ее группа подтачивали Андерхилл все время, что там находились, — заметила Энн. — Они были вынуждены это делать, чтобы уйти так, как ушли.

— Да, возможно. Но они не ставили под угрозу жизни людей. — В его воображении снова промелькнул яркий образ самосвала, падающего в шахту. Отпив горячего какао, он обжег себе горло. — Черт! И вообще, каждый раз, когда я унываю от этого, я всегда напоминаю себе, что это естественно. Нельзя избежать того, чтобы люди ссорились, но сейчас мы ссоримся из-за Марса. То есть люди спорят независимо от того, американцы они, японцы или русские, независимо от религии, расы, пола или чего-либо еще. Они спорят потому, что хотят видеть на Марсе ту или иную реальность. И это все, что сейчас имеет значение. Так что полдела мы уже сделали. — Он с неодобрением посмотрел на Энн, вперившую взгляд в пол. — Ты понимаешь, о чем я говорю?

Она бегло на него взглянула.

— Сейчас главное — вторые полдела.