Красный Марс

Они разбили лагерь в том месте, где был сброшен груз бурильного оборудования. Это была западная стена Северного каньона, 41° долготы, 83° северной широты. Деймос совсем недавно опустился за горизонт вслед за Фобосом — теперь они не должны были его видеть до тех пор, пока не вернутся за 82° северной широты. Летние ночи состояли лишь из часа лиловых сумерек, все остальное время солнце ходило по кругу не более чем в двадцати градусах над горизонтом. Они вшестером провели много времени снаружи, передвигая оборудование к стене и затем устанавливая его. Главной его составляющей был автоматический проходческий комбайн размером с один из их марсоходов. Он врезался в лед и пускал в ход цилиндрические барабаны в полтора метра диаметром. Когда его включили, он издал громкий, низкий гул, который становился еще громче, если они прикладывались скафандрами ко льду или касались его руками. Некоторое время спустя белые ледяные барабаны пробили целую воронку, и маленький автопогрузчик перенес лед в перегонный аппарат, где тот должен был растаять и очиститься от большого количества пыли. Затем получившаяся вода застывала в виде метровых кубов — так их было удобнее складывать в грузовых отсеках марсоходов. Теперь роботы-марсоходы смогут приезжать на место, загружаться и самостоятельно возвращаться на базу. Так наладятся регулярные поставки воды, которой у них будет больше, чем им понадобится. Порядка четырех-пяти миллионов кубометров видимой полярной шапки, как подсчитал Эдвард, хотя такой расчет был весьма приблизительным.

Несколько дней они провели, тестируя бурильную установку и разворачивая ряды солнечных панелей, чтобы обеспечить ее питание. Долгими вечерами после ужина Энн взбиралась по ледяной стене, якобы чтобы собирать буровую стружку, но Надя знала, что она просто не хотела видеть Филлис, Эдварда и Джорджа. И, естественно, хотела подняться на самую вершину, на саму полярную шапку, осмотреться оттуда и собрать стружку с новейшего слоя льда. И однажды, когда их установка выдержала все тесты, вместе с Надей и Саймоном она встала на рассвете — в начале третьего часа утра — и, выйдя на сверххолодный утренний воздух, начала взбираться вверх. Их тени, будто огромные пауки, взбирались вслед за ними. Уклон льда составлял примерно тридцать градусов, время от времени становясь то более крутым, то более пологим, пока они поднимались по выступам на слоистой стороне холма.

Когда склон оказался позади и они попали на поверхность полярной шапки, было уже семь утра. На севере, насколько они могли видеть, до высокого горизонта в тридцати километрах от них, простиралась ледяная равнина. Оглядываясь назад, на юг, они увидели, как далеко до геометрического водоворота напластованной земли, — это самое далекое расстояние, какое Наде удалось окинуть взглядом на Марсе.

Лед на плато был разделен на слои подобно напластованной земле, его чистые участки рассекали широкие полосы грязно-розовых контуров. Другая стена Северного каньона уходила на восток, длинная, высокая, массивная, с их позиции она казалась почти вертикальной.

— Столько воды! — снова восхитилась Надя. — Больше, чем нам когда-либо будет нужно!

— Ну это как сказать, — рассеянно ответила Энн, вкручивая в лед небольшой бур. Ее затемненное забрало обратилось к Наде. — Если терраформирователи добьются своего, все это пропадет, как роса жарким утром. Испарится и превратится в милое облачко.

— Неужели все будет настолько плохо? — спросила Надя.

Энн пристально на нее посмотрела. За тонированным стеклом гермошлема ее глаза походили на пару шарикоподшипников.

Ночью за ужином она объявила:

— Нам необходимо дойти до полюса.

Филлис покачала головой:

— Нам не хватит ни еды, ни воздуха.

— Попросим сбросить нам запасы.

Теперь покачал головой Эдвард:

— Полярная шапка изрезана долинами почти такой же глубины, что и в Северном каньоне.

Не такой же, — возразила Энн. — Туда можно доехать по прямой. Вихревые долины выглядят устрашающе из космоса, но это всего лишь из-за разницы альбедо[37] воды и двуокиси углерода. На самом деле склоны имеют не более шести градусов. По сути, это все та же напластованная земля.

— А если сначала подняться на шапку и ехать по ней? — спросил Джордж.

— Поедем по одному из пластов льда. Он взойдет к центральному горному массиву, и, как только мы окажемся там, доберемся прямо до полюса!

— У нас нет причин это делать, — сказала Филлис. — Там мы увидим все то же, что видим здесь. А значит — подвергнем себя еще большей радиации.

— Или, — добавил Джордж, — мы могли бы использовать те еду и воздух, что у нас есть, на то, чтобы исследовать места, мимо которых прошли по пути сюда.

Их не переубедить, Энн нахмурилась.

— Я руководитель геологической экспедиции, — резко сказала она.

Может, это и было правдой, но она была ужасным политиком, особенно в сравнении с Филлис, которая имела множество друзей в Хьюстоне и Вашингтоне.

— Но у нас нет геологических причин отправляться на полюс, — возразила Филлис с улыбкой. — Там будет такой же лед, как и здесь. Тебе просто хочется туда пойти.