Красный паук, или Семь секунд вечности

– Не разобьется, – четко отвечала Наталья Павловна. – Лететь ему вниз три с половиной метра, а сила притяжения на Луне в шесть раз меньше земной. Выходит, мы его сбросим с высоты всего шестьдесят сантиметров.

– О, – обрадовался Валенда. – Я и сам тогда за ним спрыгну. – И со словами, – Вот твой первый полет – такой маленький для человека, – Павел Васильевич сбросил вниз барахтающегося мистера Эхэндстронга. За ним последовал Сид Бартел, затем Комплинз и завершил «парад планет» Голддринг. Вся компания подняла изрядную тучу пыли, порадовав веселую компанию.

Но после прилунения американцы разошлись не на шутку. Особенно усердствовал мистер Сильная рука. Он даже попытался вернуться в самолет, прыгнув на высоту чуть ли не два с половиной метра несколько раз подряд.

Увидев это дело, Валенда присвистнул от удивления и сказал:

– Смотрите, как распрыгался мистер Сильная рука! – каждый раз Валенда хлопал по лысине подлетавшего американца, когда он появлялся в проеме двери. – А в фильмах еле-еле подпрыгивал на сорок сантиметров. Придется мне их угомонить.

И Валенда сам спрыгнул вниз. Потом, действуя решительно и смело, Павел Васильевич загнал всю делегацию в танк и закрыл снаружи люки со словами:

– Пока можете отдохнуть, а потом будете запрыгивать в самолет. Кто не запрыгнет – останется на Луне, – напугал для пущей важности американцев Павел Васильевич, правда, на русском языке.

Вернувшись в самолет по лестнице, Валенда доложил о содеянном:

– Все сидят. Пока молча. Люки я зафиксировал снаружи. При прилунении никто ничего не сломал. Я буду их навещать, как бы они опять чего не придумали.

– Хорошо. Теперь главное, – засучил рукав комбинезона Лукьянов. – Наталья Павловна, сделайте мне укол, как Вере.

– Хорошо, сделаем.

– Дядя Юра, а если дядя Зорин вам не приснится? – задала детский вопрос Варя.

– Тогда необходимо, чтобы кто-то еще уснул, – догадалась Юлия. – А так можно? Юра, включай свою думалку и не тормози. Так можно, чтобы еще кто-нибудь там был с тобой?

– В принципе, да. Но это опасно для каждого, кто будет участвовать в поиске. Дело в том, что этот поиск будет осуществляться в режиме вашего реального сна.

– И что тут страшного? – удивилась Елизавета. – Во сне! Это же здорово! Спишь и ищешь Андрея. Надо – спрыгнул с крыши небоскреба и полетел! Надо – нырнул! Фантастика!

– Так-то оно так, – продолжал хмуриться Лукьянов. – Но есть опасность не вернуться из этого поиска. Исчезнуть навсегда. Это может произойти, если вы встретите во сне своих близких умерших родственников – папу, маму. Эта встреча будет означать, что вы умерли. И больше уже вы к нам не вернетесь.

– А если не встретим?

– То проснетесь в том кресле, где вы уснули.

– И это вся опасность? Какая ерунда! Вперед, действуй Юрка! – вскричал Валенда. – Счет идет на минуты!

– Еще одно, – настаивал Лукьянов. – Послушайте. Сон это часть Лабиринта, и события, там происходящие, неподвластны вашей воле. Вы не сможете, например, отменить событие, которое собирается состояться во сне одним вашим желанием.

– Как это? Я не совсем понимаю, – уставился на Лукьянова Тимошкин.

– Трудно объяснить. Другими словами: чему быть во сне, того не миновать, понятно?

– Теперь понятно, – кивнул Евгений Семенович. – А если встретится Зорин, то, как нам его притащить назад?

– Вы должны изловчиться и разуть его, – отвечал без промедления Лукьянов. – Снять с него обувь или дождаться, пока он сам не сделает этого.

– И что? – вдруг забеспокоилась Юлия. – Что тогда?

– Вы вместе с ним вернетесь сюда – на самолет. Разбудите меня, и я буду дальше действовать.

– Я плохо представляю, как можно снять с Зорина обувь во сне, но попробую, – кипятился Тимошкин. – Давай, скорей отправляй нас!

– Стоп! – снова включил командный голос Лукьянов. – Так не пойдет! Спать будут я и Юлька. У нас родители живы пока, слава Богу. Остальным – бодрствовать! Заместителем до моего возвращения назначается полковник Зырянова. Наталья Павловна, я вас прошу: никто не должен заснуть на время этой операции до нашего возвращения.

– Понятно и будет исполнено.

– Если нас разбудят, то уже точно никаких шансов не останется, – продолжал Лукьянов. – И еще: связь сейчас будет ограниченная. Односторонняя – только я могу выходить на связь. Никто из вас не сможет меня вызвать.

– Я тоже хочу участвовать, – сказала тихо, но твердо Варя.

– Юрий Петрович, не разрешайте ей этого делать, – сразу взмолился Шустрый. – У Вари мать год назад погибла в автокатастрофе. Варя ее каждую ночь во сне видит и зовет. Такое горе! Они точно там встретятся! Я этого не переживу, Юрий Петрович, – склонил обритую голову Шустрый.

– Неужели, это судьба – своими собственными руками послать на смерть свою внучку! Плоть от плоти своей. Это, наверное, расплата, за грехи деда нашего – Марка Глебовича. Сколько он безвинных душ загубил! – заплакал Валентин Маркович. – Они обязательно там встретятся!

– Деда! – тянула Варенька. – Я должна помочь Андрею Ивановичу вернуться. Я справлюсь!

– Времени уже нет! – почти кричал Тимошкин. – Делайте им уколы, ради Бога!