Красный Петух

По состоянию Карла видно было, что его больше всего тревожило. И Фристедт ответил спокойно и без сомнений:

– Да, ты поступил правильно. Этот убийца получил по заслугам, во-первых.

– Но так нельзя рассуждать.

– Да, так рассуждать нельзя. Но, во-вторых, ты бы лежал там вместо него, если бы не сделал того, что ты сделал. Ведь мы же кое-что знали о поведении этого человека. Не мучайся больше, попытайся хотя бы плюнуть на это. Придется немножко приврать.

– Собственно, почему мы должны лгать, почему мы все время должны скрываться за спинами наших шефов? Если хорошенько задуматься, то можно и сдуреть.

– Да, пожалуй, гадко все это. Хотя мы и поступали правильно. Иначе они могли бы сбежать. Нэслюнд все последние шесть месяцев валил все на Ливию, в городе уже сплошной ад, все больше и больше гибнет людей. Наконец убийц удалось найти. Нет, Карл, мы правы. Думай так и в дальнейшем. Мы поступили правильно.

– Хотя и неправильно. Почти до самого конца мы охотились не за теми да и в финале фактически опоздали, всего на десять минут, но опоздали. Ты подумал об этом?

Чтобы выиграть время, Фристедт тщательно набивал свою трубку и очень, очень тщательно разжигал ее.

– Черт возьми, как все они одинаковы, – сказал он наконец. – Израильтяне или палестинцы – та же логика, то же поведение. Разница такая маленькая, как номер телефона. А теперь пиши, Карл. Я останусь и подожду тебя.

* * *

Проведение операции "план Далет" в ночь с 30 на 31 декабря было связано с особыми обстоятельствами – с возможностью управлять средствами массовой информации и важнейшими сопроводительными публикациями.

Все утренние газеты, которые должны были выйти в свет 31 декабря, были бы полностью отпечатаны уже за два часа до начала последней стадии операции. 31 декабря – свободный день, а в первый день нового года в Швеции газеты вообще не выходят.

На 30 декабря график выпуска вечерних газет в Стокгольме такой же, как и по обычным субботам. Это значит, что 31 декабря после восьми или девяти часов утра возможности получения дополнительного материала за последние два дня года чрезвычайно малы.

Утром 31 декабря, когда начинают работать радио и телевидение страны, редакции новостей полупусты. Все это играло огромную роль при планировании операции. На следующий день после ее завершения спецкомандой единственными значительными публикациями должны были стать публикации двух вечерних газет, которые смогли бы выйти в короткие ночные часы, и еще официальные коммюнике, которые бюро новостей радио и телевидения получили бы от шведских властей, точнее, от "Бюро Б" шведского отдела безопасности.

Обе вечерние газеты имели уже ясное или почти ясное мнение об очень уж затянувшейся борьбе с терроризмом в стране. Но тут вдруг посреди ночи началась тревога: довольно много места в газетах потребовалось на неожиданное обсуждение в Королевском суде вопроса о праве на арест и утверждение о том, что "главное лицо" шведской террористической группы отпущено на свободу необоснованно.

Газета "Экспрессен" придерживалась той точки зрения, что освобождению "главы террористов" способствовала дешевая хитрость адвоката и что "любимчик"-адвокат просто-напросто обманул суд, ссылаясь на "иррелевантный тип амуниции" (ведь никто из репортеров газеты так и не слышал, как Аппельтофт давал показания об этом, а официальные и неофициальные источники службы безопасности на этот раз были необычно скупы). Специалист газеты по арабскому терроризму, кроме того, ссылался на якобы интересные улики, одна из которых заставила его даже сесть за основательную статью о Ливии и "патрулях смерти при ливийском диктаторе". А именно из "хорошо информированных источников" он знал о подготовке и проведении чего-то, что имело связь с Ливией и терроризмом.

Как только по полицейскому радио начали передавать ночную музыку, обе вечерние газеты поняли: случилось нечто неслыханное, – и уже через двадцать минут с первыми "скорыми" и полицией на месте происшествия в Виггбюхольме были и репортеры.

Поначалу им удалось узнать очень немногое – лишь то, что две "скорые" увезли раненых и что в доме полно убитых.

Но в последующие часы газеты засуетились, подключили большие силы. Картина если не вырисовывалась – на это требовалось куда больше времени, – то по крайней мере стала намного яснее. Газета сумеет заполнить материалом шесть-семь полос, но главным образом фотографиями: полицейские в бронежилетах, следы крови на снегу, где несли носилки, целая вереница "скорых" без раненых и так далее. И к ним свидетельское показание:

"Была такая кровавая бойня, какую я не видел, работая в полиции более тридцати лет".

Карл спал без сновидений, словно в забытьи. Телефон он отключил.

Проснулся во второй половине дня. Подошел к окну и выглянул. Как и обычно. Святой Йоран и Дракон были на своем месте. Вода в Стрёммене чернела, тоже как обычно. Стокгольм оставался таким, будто ничего не произошло.