Читаем Красный сфинкс полностью

Красный сфинкс

«В результате он сотворил нечто гениально-бесполезное, а как позже выяснилось, – нечто непоправимо опасное: вещество, которое он назвал „атормшинлаз“, что в переводе я ялмезианского на русский означает: „метаморфозу деющее“, а короче – „метаморфин“. После приема дозы метаморфина все клетки организма живого ялмезианина приобретали способность смешиваться с бациллами любой болезни и затем замещаться ими…»

И настал ужасный день, когда подопытные добровольцы превратились в метаморфантов. Когда коварная бывшая лаборантка, инициатор содеянного, увидела первого ялмезианина, окончательно преобразившегося в метаморфанта (это был Тиф), она невольно воскликнула «Вот так вот!», почему чудищ этих стали еще называть «воттаквотаками». И вот только теперь ялмезиане по-настоящему поняли, от чего избавил их великий ученый, над которым они легкомысленно подтрунивали…

«Уважаемый Читатель! Чтобы Вы могли представить себе, каковы метаморфанты, – читаем мы в повести, – еще раз напомню Вам, что в телесном отношении ялмезиане вполне подобны людям. Исходя из этого, посмотрите на себя в зеркало, а затем попытайтесь вообразить себе существо, которое, сохраняя некоторое сходство с Вами, является в то же время холерой. Нет, существо это не больно данной болезнью, – оно само и есть эта болезнь; в нем сконцентрированы все внешние и внутренние проявления недуга, все симптомы и стадии заболевания. Все клетки этого чудища заместились ядовитыми бациллами – эти миллионы миллиардов бацилл таят в себе смерть. Мозговая деятельность у воттаквотаков отсутствует, он способен передвигаться лишь по плоскости, но наделен инстинктами хищного зверя, беспредельно агрессивен и боится только морской воды. Он внушает ужас крупным млекопитающим и обладает некоторыми странными свойствами; в частности, может искривлять радиоволны. Что же касается способа увеличения популяции, то метаморфанты бесполы и размножаются делением. Но чтобы „раздвоиться“, метаморфант должен убить теплокровное существо, равное ему или превосходящее его по весу…»

Вот уж поистине -

Браток, учти для ясности,Планируя судьбу,Что в полной безопасностиТы будешь лишь в гробу.

Кстати, город, в котором происходит действие повести, и в 2155 году называется Ленинград. Думаю, что сам В. С. Шефнер был глубоко убежден в том, что это именно так и будет. А Ялмез весьма продвинутая планета. «Те Луга Милосердия, – рассказывает герой, – где дежурила Марина, находятся в Гатчинском районе, невдалеке от поселка Елизаветино. Подобные луга, как известно, разбросаны по всей планете, – во всяком случае, в тех ее регионах, где имеется молочный скот. От употребления мяса в пищу люди отказались в минувшем веке, но молоко и натуральные молочные продукты по-прежнему потребляются в большом количестве. Еще сравнительно недавно состарившихся удойных коров убивали за ненадобностью, но в 2122 году известный поэт Лапидарио в своем стихотворении „Вот она – благодарность людская!..“ обнажил аморальность такого жестокого прагматизма и воззвал к людской доброте. На призыв откликнулось почти все население Земли, и в первую очередь женщины. В 2123 году вступил в силу Закон, согласно которому престарелым коровам и быкам отведены специальные хлевы и пастбища, где животные обитают и пасутся до своей естественной смерти. При каждом таком заведении имеется штатный дирпаст (директор-пастух), ветврач и зоопсихолог. Непосредственный уход за пожилыми животными осуществляют добровольные дежурные, главным образом женщины и дети. Число записывающихся на дежурства значительно, и, как образно выразился один журналист, „очередь на добрые дела простирается в вечность“…»

Повесть Вадима Шефнера «Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала» (1966) заканчивалась стихами:

Другая с другим по тропинке другойНавстречу рассвету идут.В зеленой тиши, за листвою тугойДругие им птицы поют.Мы спим, не считая веков и минут,Над нами не будет суда.Дремотные травы над нами встают,Над нами гудят города.Но в давние годы весенний рассветМы тоже встречали вдвоем, —И пусть для иных в этом логики нет,Но мы никогда не умрем.

В сущности, такой интонацией пронизаны все фантастические повести Вадима Сергеевича Шефнера, жившего долго, написавшего немного.

В 2000 году удостоен «Аэлиты».

Скончался 5 января 2002 года – не в Ленинграде уже, а в Санкт-Петербурге.