Действительно, в три часа ночи маленький отряд двинулся в путь в прежнем составе, если не считать прибавления в лице проводника Гийома Куте.
Все пятеро ехали на мулах, хотя Куте предупредил путешественников, что в некоторых местах, чтобы преодолеть преграды, им придется спешиваться.
Всадники направлялись к скале Желан, которая возвышалась в темноте, подобно великану Адамастору, но, не доезжая пятисот шагов до ее подножия, возглавлявший отряд Гийом Куте свернул на едва заметную тропу, уходившую влево. Четверть часа спустя все услышали шум воды.
Это был один из многочисленных притоков По; река переполнилась после обильных дождей и стала непредвиденной преградой.
Гийом остановился на берегу и принялся оглядывать русло верх и вниз по течению, очевидно, в поисках наиболее удобного места для переправы; между тем граф де Море, не оставляя проводнику времени для раздумий, направил своего мула к реке: подобно всем влюбленным, на которых смотрят прекрасные глаза, он горел желанием броситься навстречу опасности.
Однако Гийом Куте догнал молодого человека и произнес повелительным тоном, который в минуты подлинной опасности появляется у всякого проводника, взявшего на себя заботу о путешественниках:
— Это не ваша обязанность, а моя; остановитесь.
Граф повиновался.
Изабелла тоже спустилась к реке с откоса и встала рядом со своим возлюбленным. Галюар и г-жа де Коэтман остались на верху берегового откоса.
Госпожа де Коэтман, казавшаяся при свете луны еще более бледной, чем днем, глядела на бурный поток столь же невозмутимо, как смотрела в бездну: эта женщина, в течение десяти лет чувствовавшая дыхание смерти, не боялась никаких опасностей.