Красный шарф

Я мысленно метал громы и молнии. Мне действительно хотелось помочь ему, но это означало потерю денег. Тогда я вспомнил о Радане. Меня словно обухом по голову ударили — теперь я был стопроцентно уверен, что эти убийства — его рук дело. Но зачем он остановился в вашем мотеле? Так... Все ясно. Теперь ему известно, что денег нет ни у Тиса, ни у Вивьен, я он примется за меня. А если он примется за меня, то и за Бесс! Господи! Я почувствовал себя настолько скверно, что едва мог сдвинуться с места.

— Что с вами, Николс? — донесся голос Ганта. — Что вас так мучает? Я же вижу.

— Если вам известно, кто убийца, зачем же вы привезли меня сюда. Когда все это кончится? — в отчаянье воскликнул я.

— Э-э, Николс, так все начинают рассуждать, оказавшись в вашем положении. Ждете, когда я поймаю преступника и упрячу его за решетку, а сами и пальцем не желаете пошевелить, чтобы мне помочь.

— Не почему вы не ловите убийцу?! Почему держитесь со мной так, будто я убил?!

Гант пристально посмотрел на меня, нахлобучил шляпу и прищурился.

— Да, вы причастны к этому убийству, — заявил он. — А боитесь, Николс, потому, что вам что-то известно. Вы очень напуганы. Чего бы вам бояться, если вас это не касается? А? По вашему лицу видно, что вы на пределе сил. И вы не выдержите... Скоро все вырвется наружу. Вот увидите, Николс.

— Вы полагаете, что я знаю или догадываюсь, кто это мог сделать?

— Нет, — Гант снова повернулся и пошел по аллее. Я бросился за ним, но он остановил меня движением руки. — Почему бы вам не сказать все честно, Николс? Вам же станет легче. Тот, кто это сделал, далеко не уйдет. Что заставляет вам темнить? Что?

— Не понимаю вас, лейтенант. Да, в моем мотеле убита женщина. Но какое это имеет отношение ко мне? А сейчас вы думаете, будто я замешан и в этом, — я указал на кусты.

— Мы обнаружим улики, когда получим результаты из следственной лаборатории. Что вы тогда скажете? След обязательно найдется. Уверен в этом. Не советую вам дальше отпираться... Ладно, давайте пораскинем умом. Предположим, он — Гант ткнул пальцем в кусты, — убил мисс Латимер. Но кто же убил его самого? И за что? Почему вы так испугались? Чего же вы боитесь, если вас это не касается? Я вам отвечу. Вы испугались, потому что это ВАС КАСАЕТСЯ. Вы знаете, кто убитый мужчина. Это — Ноэль Тис. Нам он хорошо известен, Николс. Мы все про него знаем, и догадываемся, за что его пришили. Да, кончил он весьма печально... Дорого же ему это обошлось...

— Что вам о нем известно?

Гант сделал гримасу, как бы показывая, что сыт по горло разговором со мной.

— Похоже, — сказал я, — вы этим довольны. Ведь вам уже все ясно, не так ли? Вся вина за случившееся падает на меня. А что вы так считаете — догадаться нетрудно, если вспомнить ваши хитроумные уловки. Но ответьте, как вы дальше собираетесь защищать население от подобных инцидентов?

Гант уставился на носки моих туфель и тихо произнес:

— Так и знал, что вы скажете нечто подобное. Но я вам все равно отвечу. Население мы защитим, в том числе и вас, хотя мне больше всего хотелось бы воздать вам по заслугам за неоказание помощи следствию, да-да... Сейчас двое моих людей дежурят возле вашего мотеля. Зачем, спросите вы. Да для вашего же блага. Чтобы вам не причинили никакого вреда, Николс. Меня не удивляет, что вы нас обманываете — я к этому привык. Такова уж моя работа. И я выполню свой долг, можете не сомневаться.

Мне было ясно одно — пока в мотеле полиция, Радан временно оставит меня в покое. Он, конечно, заметил их и теперь выжидает. Но что будет дальше? Радан временно затаился, для него спешка равносильна провалу. У него приказ синдиката — вернуть деньги. Он понимает, что пока за мной наблюдают представители закона, я не прикоснусь к деньгам, чтобы не обнаружить их местонахождение. И он будет ждать, когда я сорвусь. И тогда, подобно коршуну, кинется на меня и сделает свое черное дело. А что деньги у меня — Радан давно догадался.

— Николс, вы меня слушаете?

— Что? — очнулся я от своих размышлений.

— Повторю вопрос: Что у вас с пальцем?

— Он сломан.

— Какая исчерпывающая информация! Я хочу знать, как вы его сломали.

— Прищемил дверцей машины.

— Когда?

— А что, это так важно?

— Николс, вы что, не понимаете — я задаю вопросы не из праздного любопытства, — укоризненно произнес Гант.

Мы посмотрели друг на друга.

— Николс, — продолжал лейтенант. — Стоит мне о чем-то спросить, как у вас становится такой вид, будто вы смертельно напуганы или собираетесь пуститься наутек. Что с вами происходит? Держу пари, сейчас вы мне расскажете о сломанном пальце все, кроме правды. У вас просто нет сил признаться, кто и во что вас втянул. Верно?

Я ничего не ответил. Но вообще-то Гант был близок к истине. И мне хотелось ему все рассказать. Самое ужасное, что он абсолютно уверен — я лгу. Я понимал Ганта — тот выполнял свой долг и имел право задавать мне любые вопросы.

— Николс, — сказал он, — чтобы выяснить все до конца, я вынужден допросить вашу жену.

Я похолодел. Если он начнет спрашивать Бесс, она расскажет о поездке в Чикаго. Я оказался в западне.