Красный шторм. Октябрьская революция глазами российских историков

Книга Сергей Мельгунова «Красный террор в России» полна ужасных подробностей. Хотел бы упомянуть одну. Речь о том, что произошло в Киеве. «В губернской ЧК мы нашли кресло, то же было и в Харькове, вроде зубоврачебного, на котором остались еще ремни, которыми к нему привязывалась жертва. Весь цементный пол комнаты был залит кровью, и к окровавленному креслу прилипли останки человеческой кожи и головной кожи с волосами. В уездной ЧК было то же самое. Такой же покрытый кровью с костями и мозгом пол и прочее». Такими деталями заполнена вся книга. Насколько это соотносится с документами?

Здесь следует сразу отметить, что Мельгунов не являлся свидетелем тех событий. Все его источники можно разделить на три группы. Личные впечатления он воспроизводит при описании московских событий. Отметим при этом, что самого Мельгунова из тюрьмы отпустили под личное поручительство Дзержинского.

Вторую группу составляет информация, как он говорил, из периодической печати. Но ряд газет, которые он цитирует, вроде бы советских, на самом деле не выходили в описываемое им время. Возможно, Мельгунов сам обманывается, потому что ОСВАГ (осведомительское агентство, то есть белое пропагандистское ведомство) ввело практику изготовления фальшивых советских газет, в которых размещались среди прочего очень длинные, на полторы тысячи жертв, расстрельные списки. Распространялись эти газеты в том числе среди солдат юга России. Судя по всему, так они и попали к Мельгунову, и он их цитировал.

Нужно также иметь в виду, что было немало авантюристов, пытавшихся получить привилегии как жертвы красного террора. Приведу характерный эпизод из белых мемуаров. В Одессе длительное время просил милостыню человек с табличкой «жертва империалистической войны». У него была ампутирована рука, изъедено газами лицо. Но тут приходят белые, и при них он уже появляется с другой табличкой — «жертва большевистской ЧК»! Понятно, что кто-то верил таким мошенникам, а уж они умели приврать — и все это попадало в белую печать.

Третий источник Мельгунова — материалы особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков при командующем войсками Юга России. Они очень политизированы и часто не выдерживают критики. Приведу пример. Большевики, согласно сообщению комиссии, захватили конный завод и освежевали всех лошадей, после чего выпустили их на волю. И белые через несколько дней увидели ужасное зрелище: освежеванное стадо мчится им навстречу! Представить такое в реальности невозможно, это чья-то буйная фантазия.

Вместе с тем материалы Мельгунова, касающиеся Киева и Харькова, в значительной степени правдивы. Шла Гражданская война, на юге принимавшая самые крайние формы, и в этот период местная украинская ЧК, которая была достаточно независима от Москвы, действительно применяла политику красного террора в его самом жестоком виде. Причин здесь множество. Это, в частности, стремление догнать российскую революцию. Местные большевики говорили, мол, мы отстаем на год от российской революции, а может быть, на два.

Когда мы рассматриваем красный террор в России в 1918 году — с августа и до ноября, — то говорим примерно о 8 тысячах расстрелянных. На Украине с конца весны и до конца августа 1919-го было расстреляно до 20 тысяч человек, по моим подсчетам. Цифры действительно чудовищные, и в ряде мест происходили поистине ужасающие события. Но, признавая это, надо признать как минимум ответные действия в том же Харькове. Известный историк Сергей Полторак работал в украинских архивах, в Харькове в частности. И он нашел списки более 1200 уничтоженных в период пребывания белых. Причем в городе белые пробыли меньше времени, чем красные. То есть уничтожение шло зачастую схожими методами, и масштабы белых иногда превышали масштабы красных и наоборот.

А политика расказачивания — можно ли считать ее террористической?