Красный шторм поднимается

— Товарищ генеральный секретарь, добыча угля уже на шестнадцать процентов ниже запланированного уровня, и ситуация постоянно ухудшается, что привело к переделке многих паровых котлов и тепловых электростанций, работавших ранее на угле, на нефть. Больше того, обратно переделать эти котлы с нефти на каменный уголь — дело дорогостоящее и долгое. Переход на газ — альтернатива более привлекательная и дешевая, и мы сейчас энергично занимаемся этим. Добыча газа пока тоже отстает от плановых показателей, но ситуация в этой области улучшается. В конце этого года мы предполагаем их превзойти. Нужно, однако, принимать во внимание, что мы поставляем немало природного газа в Западную Европу, за счет чего получаем иностранную валюту, а на нее покупаем за границей топливо и, разумеется, делаем крупные закупки зерна.

При этих словах член Политбюро, отвечающий за сельское хозяйство, болезненно поморщился. Сколько государственных деятелей, подумал Сергетов, сломали свою карьеру на советском сельском хозяйстве, которое не удавалось заставить нормально функционировать? Разумеется, это не относилось к нынешнему генеральному секретарю, который сумел каким-то образом продвинуться вверх по иерархической лестнице, хотя его руководство сельским хозяйством было не лучше, чем других. Однако настоящие марксисты не должны верить в чудеса. Его восхождение на высший в стране пост генерального секретаря партии имело свою цену, и Сергетов только сейчас начинал разбираться в сути дворцовых интриг.

— Итак, какое решение проблемы вы предлагаете, Михаил Эдуардович? — спросил министр обороны с необычным для него беспокойством.

— Товарищи, мы должны приложить все усилия, чтобы выдержать лишения, которые последуют за этой катастрофой. Нам нужно сберегать энергию и повышать эффективность производства на всех уровнях народного хозяйства. — Сергетову даже в голову не пришло говорить об увеличении импорта нефти. Резкое сокращение ее добычи внутри страны потребует тридцатикратного увеличения закупок за рубежом, а запасы твердой валюты едва достаточны для их двукратного роста. — Придется резко повысить производство бурового оборудования на механическом заводе «Баррикады» в Волгограде и улучшить контроль за его качеством, а также закупить на Западе немало буровых станков и обсадных труб. Это необходимо, чтобы расширить разведку и производство нефти на уже действующих нефтепромыслах. Кроме того, понадобится расширить строительство атомных электростанций. Чтобы сберечь топливо, можно ограничить поставки горючего для грузового и личного автотранспорта — в этом секторе экономики немало горючего расходуется понапрасну, как нам всем хорошо известно, примерно треть от общего объема потребления. Возможно, придется временно — подчеркиваю, временно — сократить поставки топлива и для военных нужд, а также переключить некоторые отрасли тяжелого машиностроения с оборонного производства на промышленные нужды. Нас ждут три тяжелых года, товарищи, — но только три, — закончил Сергетов на оптимистической ноте.

— Товарищ Сергетов, насколько я понимаю, у вас всего лишь небольшой опыт в сфере международных отношений и обороны, верно? — поинтересовался министр обороны.

— Я и не утверждал обратного, товарищ министр, — осторожно ответил Сергетов.

— Тогда позвольте объяснить, почему предлагаемые вами меры являются неприемлемыми. Если мы поступим так, как вы советуете, на Западе узнают о кризисе, в который попала наша страна. Увеличение закупок оборудования для нужд нефтедобывающей промышленности и возросшая активность работ на Нижневартовском комплексе, которую невозможно скрыть, отчетливо продемонстрируют, что происходит у нас в стране. С их точки зрения, мы станем уязвимыми. Такой уязвимостью, решат они, следует воспользоваться. И в то же самое время, — он грохнул кулаком по тяжелому дубовому столу, — вы предлагаете сократить снабжение топливом вооруженных сил, защищающих нас от Запада!

— Товарищ министр обороны, я — инженер, а не военный специалист. Вы спросили меня, как я оцениваю ситуацию с технической точки зрения, и я ответил на ваш вопрос. — Сергетов старался говорить спокойно и убедительно. — Создавшаяся ситуация весьма серьезна, однако она не означает ослабления боевой готовности наших стратегических ракетных сил. Неужели они не в состоянии одни защитить нас от происков империалистов на протяжении периода восстановления топливно-энергетического комплекса? — Если нет, то тогда зачем их вообще создавали, сколько денег закопано в эти ничего не производящие пусковые шахты, спросил себя Сергетов. Разве недостаточно того, что мы в состоянии десять раз уничтожить все живое на Западе? Какой смысл в том, что мы получим возможность убить их всех не десять, а двадцать раз? А теперь, оказывается, и того недостаточно!

— Вы не задумывались о том, что Запад не позволит нам сделать закупки оборудования, о которых вы говорили? — спросил главный партийный идеолог.

— Еще не было случая, чтобы капиталисты отказывались продать нам…