Красный шторм поднимается

— Так точно, сэр. Капитан первого ранга Свенсон. Джейкобсен набрал три цифры на телефоне.

— Попросите зайти ко мне капитана первою ранга Сполдинга. Спасибо. Так вот, Тоуленд, вы, я и начальник моего оперативного отдела собираемся повторить все случившееся. Я хочу убедиться в том, что ничего не было упущено. Пусть русские не думают, что им удастся наделать пробоин в моих авианосцах, сынок.

— Адмирал, не следует недооценивать их, — предостерег Тоуленд.

— Я не собираюсь делать этого, Тоуленд. Именно по этой причине вы и находитесь здесь. Ваша боевая группа оказалась слишком далеко на севере при обстоятельствах, существовавших в то время. Захват Исландии был исключительно ловким маневром со стороны русских. Это изрядно нарушило наши планы. Мы собираемся исправить ситуацию, капитан.

— Я так и понял, адмирал.

Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»

— Ну разве не великолепное зрелище! — произнес О'Мэлли. Он бросил за борт сигарету и скрестил на груди руки, не отрывая взгляда от массивного корпуса авианосца на горизонте. Гигантский корабль казался всего лишь неясной серой тенью. На его плоскую палубу садились и с нее взлетали самолеты.

— Но ведь я должен был передать всего лишь серию очерков о конвое, — недовольно проворчал Каллауэй.

— Вот он и заходит сейчас в порт. Ваши очерки закончены. — Пилот повернулся к журналисту. На его лице сияла широкая улыбка. — Черт возьми, вы сделали меня знаменитым, не так ли?

— Вы все, проклятые летчики, походите один на другого! — сердито огрызнулся корреспондент агентства Рейтер. — Капитан отказался даже намекнуть, куда мы теперь отправляемся.

— Неужели это вам неизвестно? — удивленно спросил О'Мэлли.

— Нет, конечно. Куда?

— На север.

Гаер, Франция

В ожидании конвоя гавань тщательно очистили. Транспортные корабли проходили мимо нескольких погибших судов, нарвавшихся на советские мины — некоторые были установлены еще до войны, некоторые сброшены с самолетов. Порт также шесть раз подвергался налетам русских истребителей-бомбардировщиков дальнего действия, причем все налеты были отражены французскими силами ПВО с огромными потерями для русских.

Первыми в гавань вошли контейнеровозы. На борту восьми огромных судов такого класса находилась целая бронетанковая дивизия, и они немедленно ошвартовались в бассейне Теофиля Дюкро. Один за другим суда опускали с кормы широкие аппарели, по которым скатывались танки. На берегу, словно такси на стоянке, их поджидала вереница трейлеров, причем каждый такой трейлер мог доставить танк или другую бронированную боевую машину на передовую линию фронта. Загруженные трейлеры катили к сборному пункту у складов «Рено», расположенных рядом с портом. Понадобятся часы, чтобы разгрузить дивизию, и все-таки было принято решение ее всю целиком перебросить на фронт, который находился меньше чем в пятистах километрах.

После кажущегося бесконечным и полным опасностей плаванья через Атлантический океан прибытие во Францию, ставшее для большинства американских солдат первой встречей с европейской культурой, потрясло их. Многие из американцев принадлежали к национальной гвардии и редко бывали за границей. Докеры и сотрудники транспортной полиции были слишком измучены неделями непрерывного труда и не могли проявлять человеческие эмоции, зато простые горожане, узнавшие о прибытии американских войск, несмотря на строжайшие меры безопасности, начали собираться сначала небольшими группами, потом толпами для встречи подкреплений. Американским солдатам запретили покидать районы сосредоточения. После непродолжительных переговоров было решено допустить небольшие делегации в расположение некоторых частей. Угроза безопасности была минимальной — телефонная связь с портами НАТО находилась под строгим контролем, — и это проявление простого человеческого гостеприимства дало неожиданный результат. Подобно своим отцам и дедам, вновь прибывшие солдаты поняли, что Европа заслуживает того, чтобы ее защищали. Оказалось, что люди, которых раньше считали всего лишь угрозой для занятости американских рабочих, которые отнимали рабочие места у американцев, были простыми людьми с человеческими лицами, с надеждами и мечтами, и сейчас они находились в опасности. Американские солдаты шли в бой — это стало теперь им ясно — не ради каких-то принципов или политических решений или договора, представляющего собой клочок бумаги. Нет, они шли в бой ради вот этих людей и других, которые ничем не отличались от соотечественников, оставшихся дома.

На разгрузку понадобилось на два часа больше, чем предполагалось. Некоторые машины вышли из строя, но портовые власти и полиция организовали разгрузку и сбор в местах сосредоточения умело и искусно. Дивизия отправилась в путь сразу после обеда, двигаясь со скоростью пятьдесят километров в час по широкому шоссе, очищенному от иного транспорта. Вдоль обочин через каждые несколько ярдов стояли люди, которые приветствовали солдат, проверявших оружие и снаряжение. Приближался конец самого легкого этапа.

Исландия