Красный свет

Почему, выпив, он неизменно внушает себе, что его никому не понять? Не потому ли, что наружу, поражая и пугая его, вырывается нечто скрытое в тайниках души, такое, чего он не знает и не хотел бы знать в обычное время?

Он предпочитал думать, что это не так. Нет, это невозможно. Он говорил о Ненси. Он много думал о ней — не как муж или любовник, но как незаурядная личность, которой до мелочей известны истинные мотивы человеческого поведения.

«Она живет жизнью, какой хотела, какую сама себе создала. Что ей до того, что я…»

Он не сразу решился войти в кафетерий, опасаясь, как бы там его опять не стали разглядывать с головы до пят.

В помещении находились большая подковообразная стойка с привинченными к полу табуретами, кофейные автоматы из хромированного металла и кухня.

— Желаете позавтракать?

Он уселся за стойку. Официантки были в белых форменных платьях и наколках. Все три свеженькие, миловидные.

— Прежде всего дайте кофе.

Нужно позвонить в лагерь, но Стив пока что не осмеливался. Подняв глаза, он поразился: на электрических стенных часах уже восемь утра.

— Часы идут? — спросил он.

Молодая веселая девушка задорно отпарировала:

— А по-вашему, который час? Вам все кажется, что еще вечер?

Какая, однако, здесь чистота! Запах яичницы с беконом, смешанный с ароматом кофе, напомнил ему их дом в Скоттвилле весной, когда утреннее солнце проникает в кухню. Столовой у них нет. Перегородка на уровне окна делит кухню пополам. Так уютнее. Дети, с заплывшими от сна глазами, выходят к завтраку в пижамах, и у мальчугана в этот час мордашка какая-то странная, словно черты лица стерлись за ночь. Сестра дразнит его:

— Ты похож на китайца.

— А ты… Ты… Ты… — заводится малыш, так и не находя достаточно обидного ответа.

У них дома тоже чисто, светло. И весело. С чего взял он все то, что рассказал или вроде бы рассказал Хэллигену?

Тогда он видел только его профиль да сигарету в зубах, которую тот, словно боясь заснуть, заменял новой, как только старая догорала.

— Вот ты настоящий мужчина!

Это профиль самого обаятельного человека на свете, казалось ему.

— Только что ты мог запросто убить меня.

И самое ужасное, теперь он припоминал, что несколько раз его прерывал презрительный голос:

— Заткнись!

А ведь он так старательно, хотя и не отчетливо выговаривал слова!

— Ты мог бы бросить меня на дороге. Если ты не поступил так из боязни, что я выдам тебя полиции, ты не прав. Ты плохо обо мне судишь. Мне обидно, что ты плохо обо мне судишь.

Сейчас ему приходится стискивать зубы, чтобы не взвыть от злости, от бешенства. Все это говорил он! Не кто-нибудь другой, а именно он.

— В сущности, я тоже настоящий мужчина, хотя и знаю, что с виду не такой.

Мужчина! Мужчина с большой буквы! Это было как наваждение. Неужели он так боялся показаться иным?

Все у него путалось — колея, дорога, жена, уехавшая на автобусе.

— Я дал ей полезный урок. Когда я вышел из бара и увидел в машине записку…

Сид посмотрел на него и — Стив в этом почти уверен — улыбнулся, насколько помнится, единственный раз за ночь.

Не надо просто об этом думать. Иначе он будет не в силах позвонить Ненси. Он не решил еще, что ей скажет. Поверит ли она, если у него хватит мужества и он во всем признается? Насколько он ее знает, она наверняка позвонит в полицию, хотя бы в надежде вернуть унесенные Хэллигеном вещи. Она терпеть не может ничего терять, чего-нибудь лишаться и однажды заставила его проехать обратно три с лишним мили: в магазине ей недодали двадцать пять центов сдачи.

Не исключено, что он рассказал Сиду и об истории с двадцатью пятью центами. Он ничего больше не знает, не хочет знать. Он пил кофе маленькими глотками, но горячая жидкость, приобретая в желудке ужасный привкус, вновь подступала к горлу и наполняла рот горечью.

Опасаясь рвоты, он вынужден был выпить воды со льдом и посмотрел, где находится туалет, — вдруг ему туда срочно понадобится.

Стив знал, что принесло бы ему облегчение, но боялся этого лекарства. Стакан виски мгновенно взбодрит его.

Одна беда: через час ему потребуется второй, затем третий и так далее.

— Ну как? Решили, хочется вам есть или нет?

Он попробовал отшутиться:

— Еще не решил.

Официантка все поняла и бросила на него насмешливый взгляд.

— Кофе не проходит?

— С трудом.

— Если вам потребуется что-нибудь покрепче, в ста метрах отсюда, за гаражом, торгуют спиртным. Четвертый раз за утро даю адрес, а комиссионных не получаю.

Разумеется, в таком состоянии пребывает не он один.

Тысячи, нет, десятки тысяч людей на дорогах чувствуют себя сегодня утром не в своей тарелке.

Он положил монету на стойку и по аллее, обсаженной соснами, направился к группе домиков. Он предпочел бы выпить стаканчик в баре — он был уверен, что этим и ограничится, но бара поблизости не оказалось, и ему пришлось купить целую бутылку.

— Маленькую виски, — сказал он.

— Шотландского?

От ржаного у него остались слишком дурные воспоминания, чтобы пить его и сегодня.

— С вас доллар семьдесят пять.