Красный свет

– Я знаю. Я надеялась, что вы будете говорить более ясно, мистер Рейнер. Оставите в стороне очевидное и сообщите, кто, черт возьми, привел Патти Бейли на ваше выступление в тот вечер. Это дело у меня срочное, и я опаздываю на тридцать два года.

Рейнер закивал, словно ждал этого вопроса.

– Я не помню ее. Но скажу, что Пат Макнелли и Джим О'Брайен всегда были бабниками. Оба женатые, однако пользовались такой славой. Вероятно, ни тот ни другой тем вечером в глаза ее не видели. Например, она прилично оделась и назвалась секретаршей, обеспокоенной содержанием фторидов в воде. Не знаю. Но если кто-то привел проститутку на собрание, то скорее всего один из них.

Макнелли или О'Брайен, подумала Мерси. Беспечные консерваторы, семейные люди, развлекающиеся с проституткой-наркоманкой на стороне.

Она ощутила легкое беспокойство: отец и сын. Большой Пат и Майк, оба имели дело с проститутками. А она, ничего не подозревая, явилась в ресторан «Канкун» и расспрашивала Большого Пата, что он знает об убийстве Патти Бейли.

Мерси улыбнулась и покачала головой. «Женщины, – подумала она, – иногда ваши поступки вызывают у меня удивление».

А если О'Брайен или Макнелли договорились с Патти, чтобы она следила за их противниками – Миксом и Оуэном? Может быть, они поручили ей записывать разговоры на пленку на случай, если те скажут что-то интересное? Или наоборот: Оуэн поручил ей разведать, что удастся, о них? А может, поскольку общий знаменатель здесь деньги, Бейли работала на обе стороны, как предположил Рейнер. Раз и те и другие платили.

Но кто-то направил на Патти Бейли человека, который однажды вечером всадил в нее две пули в апельсиновой роще, и вся история завершилась.

Микс и Оуэн ушли в отставку. О'Брайен перебрался на более высокую должность. Через двадцать пять лет он покончил с собой. Были в нем тогда семена самоуничтожения? Дали они всходы после того, что произошло с Патти Бейли?

Пат Макнелли остался на месте. Поднимался по служебной лестнице, поскольку был надежно связан с Брайтоном. Кто выиграл? Кто получал выгоду от жизни Патти и кто – от ее смерти?

– Я ищу человека с инициалами С. О. Вам никто не приходит на ум?

– Нет, таких не припоминаю.

Мерси посмотрела на фотографии Рейнера со всеми республиканскими президентами после Кеннеди.

– Я читала, что Хессе Акуне показывали и вашу фотографию.

Рейнер рассмеялся:

– Да, так оно и было. Я руководил сбором тех фотографий.

– Как вы решали, чьи фотографии показывать, а чьи нет?

– Дело было сугубо добровольным, – ответил он с улыбкой. – Все управления полиции поступили так же. Союз борьбы за гражданские свободы никак не мог заставить нас выдать засекреченные сведения по личному составу.

Мерси посмотрела в окно, на небо, холмы, выстроенные повсюду дома, заправочные станции и бульвары, школы, церкви и магазины. На множество машин. Два миллиона семьсот тысяч человек, подумала она, и население все увеличивается. Иногда округ Ориндж представлялся ей маленьким водоемом с косяком рыб, плывущих в одном направлении, не задаваясь вопросом, куда и зачем.

– Почему вы ушли из управления? Вы были капитаном. Успешно работали.

– Мне отравлял жизнь Брайтон. Нас, правых, он не поддерживал. Старался находиться посередине, угождал всем, кому возможно, чтобы оставаться шерифом, быть умеренным, хорошим парнем. Считал, что общество Джона Берча чернит управление в глазах жителей округа, возможно, так оно и было. Наше время прошло. Когда Никсон подал в отставку, консервативная эра окончилась, во всяком случае, для меня. Я понял, что могу выйти из-под его власти, создать собственную компанию. И доволен, что создал. Я даю людям ощущение безопасности. Не допускаю подонков общества туда, где они живут. Если человек хочет работать здесь, а я считаю его негодяем, то отказываю ему. У нас трудятся хорошие люди. Я неплохо зарабатываю. Вижу полицейских на патрулировании и радуюсь, что больше не занимаюсь этим.

– Почему? Ваша нынешняя служба кажется скучной.

– Да, но я полон жизни, не болею, не напиваюсь каждую ночь, чтобы заснуть, как многие мои бывшие коллеги. Не получаю показаний от типа, из года в год устраивающего свой конкурс популярности. Могу говорить, что думаю, и меня за это не переведут в автоинспекторы. А Брайтон угрожал мне таким переводом. Я решил, что если он хочет перевести меня туда за то, что я думал: русские империалисты мечтают сожрать эту страну заживо, украсть ее богатство, истощить эту землю, как истощили свою, – то пусть попытается. Поэтому ушел из управления. И счастлив, что ушел.

Казалось, Рейнер задумался, решая, верит себе или нет.

– Сержант Рейборн, вы смотрите в это окно и что видите?

– Рыб.

Рейборн наморщил лоб и неторопливо кивнул: