Красный свет

Эти граждане уже не позволят тоталитаризму взять верх в нашем обществе – зорко смотрят они за капиталистической законностью! Эти граждане говорили про себя: «Мы люди успешные и состоявшиеся» – и они заслужили это определение. Шоумены нынче зарабатывали по пятьдесят тысяч долларов за один вечер, их приглашали развлечь гостей на корпоративных вечеринках; актеры ездили в подмосковные усадьбы и дорогие столичные рестораны – где акционеры компаний кидали им тысячи за единый куплет и танцевальное па; рестораторы снабжали хозяев жизни устрицами; художники декорировали поместья спекулянтов недвижимостью – и сегодня все они, представители сервиса, вышли воевать с тиранией. Никто не считал своего персонального хозяина – вором; напротив – каждый был убежден, что его хозяину просто повезло и если хозяин и отнял деньги у других людей, то сделал это по праву сильного и смелого, а не как тиран. Никто из фрондеров не сомневался в том, что отнимать деньги у себе подобных – хорошо; это называется соревнование и рынок; никто не дал бы и цента соседу – зачем делиться? Они смеялись над предложениями все разделить – свои деньги они заработали в поте лица, обслуживая новых господ. Они теперь – свободные работники сервиса, они честно выслужили довольствие.

Сегодня они вышли рука об руку – их сплотила сегодня не жажда равенства, но осознанное требование неравенства – они хотели иной жизни, отличной от быдла.

Это был офицерский состав демонстрации.

Следом за менеджерами и юристами – шло пестрое ополчение.

То самое ополчение, которое столько раз звали на стогна города, подставить живот врагу, притупить копья татар, ослабить гусеничный ход машин Гудериана – пригодилось снова. Это же ополчение собирали, когда Московский князь шел воевать князя Тверского, когда ставили противотанковые ежи на Волоколамском шоссе, это ополчение кидали на защиту Дома Правительства в девяносто первом и на штурм Дома Правительства в девяносто третьем, позвали и сейчас.

Шли прекрасные москвичи, готовые отдать жизнь за невнятное будущее детей. Их здесь называли словом «бюджетники» – поскольку они жили на государственные деньги, в отличие от работников корпораций и бизнесменов. Искренние очкарики и их безропотные подруги, они пришли сказать властям, что намерены сегодня роптать. Менеджеры убедили их, что зло маленьких зарплат – коренится в кремлевском тиране.

Вперед! За вашу и нашу свободу!

На трибунах готовились к дебатам. Один из ораторов репетировал куплет:

– Серая тля! Вон из Кремля! – говорил он в микрофон и добавлял: – Раз, два, три, проверка слуха. Серая тля… Как слышно?

– Тушинский будет? – спрашивал оператор связи.

– Обещал.

– А Гачев будет? – интересовалась молодежь.

– Тушинский, что ли, вас на Кремль поведет? Гачев поведет!

Вышел вперед один, крепкий, отчаянный:

– Нас тут достаточно, чтобы идти на Кремль!

– Даешь!

И зашевелились ряды, разбрызгивая снежную серую кашу: на Кремль!

И даже испугались иные москвичи: все же на демонстрацию договорились идти, а не на штурм. Уж не провокация ли это?

Возможно, кампанию, начатую против России генералами фон Боком, Гудерианом, Брауховицем и фон Клейстом, – теперь продолжают Пиганов и Ройтман? Такой слух плавал во городу. Сумасшедшие анчоусы, охранители режима, шептались: есть, мол, в стране пятая колонна – разрушает державу изнутри. Шелестели: американский Государственный департамент платит оппозиции за развал страны. Соображение это вызывало в рядах оппозиции смех.

Поведешь очами окрест и невольно спросишь: неужто за развал еще и платят? Все само валится. Вон, крыша у стадиона рухнула – это что, Госдеп заплатил за обрушение? Или, допустим, лифт оборвался в новостройке. Это что, шпионы американские гадят? А если платит Госдеп за развал, то где доли участников развала? – так говорил всякий фрондер. И выворачивал карманы, показывая, что долларов американских в карманах нет.

Правда, случались неловкости. Так, эстрадный актер Коконов, давая протестный концерт в Театре эстрады, шутливо спросил у зрителей, где же его доля американских денег, – и показательно вывернул карманы. К удивлению публики, из карманов его вывалились пачки зеленых долларов, бриллиантовый кулон, мобильный телефон со стразами, золотая табакерка и чековая книжка. Зал ахнул: вот они – деньги Госдепа! Что же побудило актера сознаться? Сцена напомнила открытые судебные процессы тридцать седьмого, когда затравленные обвиняемые признавались в шпионаже. В отличие от сломленного Бухарина, эстрадный актер Коконов признаний не делал, но немедленно объяснил, что доллары поступили отнюдь не от Госдепа, а произошли они от бизнесмена Балабоса. Оказывается, актер был одарен пачками денег за исполнение протестных частушек на корпоративном вечере в Барвихе. И зрители успокоились: слава богу, Госдеп тут ни при чем – просто Балабос обанкротил автомобильную промышленность, построил в цехах заводов казино, деньги хранит в американской валюте в банке Манхэттена. Какой же тут Госдеп? Все честно.