Красный тайфун

Мой муж, мой рыцарь, выслушав меня, лишь улыбнулся. И крепко прижал меня к себе. А затем что‑то перевел на своем волшебном приборе (обязательно разберусь сама, как с ним обращаться, если мне дозволят!), и я услышала песню:

На ступеньках старинного храма

В лабиринте прошедших эпох

Мы стояли, нас было так мало

Мы стояли и ждали врагов

Нам бежать бы, забывши о чести

Вроде ж нечего больше терять

Но сказал кто‑то: «Мы ещё вместе,

Им нас не взять!»

(прим — Алькор. Спиной к спине. — В. С.)

Эта же прямо про нас! Если жизнь, это борьба добра и зла, света и тьмы, в том числе и внутри нас самих? Она может выражаться и во вторжении вражеских полчищ, но там, в будущем, гораздо опаснее оказалось подтачивание Веры, Идеи изнутри. Потому что именно вера во что‑то более высшее, чем насыщение и размножение, делает человека — человеком а не животным. А я вспомнила слова, которые давно слышала от одного святого человека — «дьявол опасен как раз тем, что убедил всех, что его нет». И если я удостоилась чести быть принятой в орден избранных — то что я должна сделать, чтобы оправдать доверие?

Мой кабальеро, мой рыцарь, мой любимый муж — отпусти меня! Ты знаешь, что в твоих объятиях я могу думать лишь об одном — и мы займемся этим после, но сейчас я хочу, для своего душевного спокойствия, понять, чем я могу быть полезна для нашего святого дела! Клянусь, что я жизни не пожалею, лишь бы тьма не победила и здесь!

Ой, а как быть с моим обетом? Что выше — он, или клятва о соблюдении тайны, данная моим друзьям? Когда я увижу отца Серджио, с которым я познакомилась в тот самый день, что и с моим мужем, он был легатом Святого Престола в Красных Бригадах, ну а теперь полноправный посол Ватикана в Москве, и в то же время мой духовник? Но ведь в обете ничего не было сказано про исповедь, а лишь «когда почувствуешь приближение смертного часа», а это случится, я надеюсь, очень нескоро! И если до того мне было разрешено Церковью даже сменить веру, если я захочу — то мадонна, разве это грех, на исповеди промолчать о том, что не является грехом?

Так что я должна делать для победы Страны Мечты? И для гибели и разорения ее врагов?

США, Новый Орлеан, спортивный клуб.

Соединенные Штаты — это демократия? Скорее, республика! Подобная средневековой Венеции или Генуе, или русскому Новгороду, или древней Греции, или доимперскому Риму. Когда власть принадлежит не единоличному правителю, а нескольким Домам, Семьям, корпорациям, гильдиям… что там еще было в истории? Что требует довольно сложного механизма взаимного равновесия и сдерживания — частью этого механизма могут являться и псевдодемократические процедуры с «волеизлиянием народа», и призывы к «закону, а не тирании», и развитая бюрократия с разделением прав, ну это когда «надо собраться впятером с пятью ключами». В иной истории, президент США Гарри Трумэн (в этой исторической реальности прекративший свой земной путь в 1942 году, стараниями товарища Судоплатова) скажет, сдавая свой пост Эйзенхауэру, «Бедный Айк. Он будет искренне думать, что тут как в армии — отдал приказ, его исполнили. Как же он разочаруется!». Впрочем, раз «эластичность истории» существует, то очень может быть, эти самые слова и здесь скажет кто‑то кому‑то когда‑то?

Более того, вся система власти США построена именно так, чтобы Президент никогда не мог стать Вождем! Хотя отдельные великие личности, вроде Франклина Рузвельта, в этой реальности еще здравствующего в сентябре 1945 года, или его великого дяди Тедди, сорока годами раньше, имели в своем поведении некоторое сходство с диктатурой. Так простите, исторический опыт показывает, что закручивать гайки в отношении собственных граждан и давить несогласных, Республики умеют не хуже монархий и диктатур, отсутствие единоличного тирана совсем не значит «либертэ», а уж «эгалитэ» там и вовсе не обязательно! А по отношению к «чужим», так и спрашивать нечего!

Все люди братья в Христе? И это печально, что в каком‑нибудь Никарагуа «горилла» диктатор вместе с компанией «Юнайтед фрут» (которую иные острословы в те годы звали «министерством колоний США») обходится с населением как с рабочим скотом. Но благодаря этому, простые американцы имеют на столе к обеду дешевые бананы — так что Сомоса, это конечно, редкий сукин сын, но это ведь наш сукин сын! И разве не для того Господь придумал национальные границы, чтобы у нас не болела голова от того, что происходит по ту сторону?