Красный тайфун

Так что общество, собравшееся в этот сентябрьский день в весьма привилегированном заведении со строго приватным входом лишь для своих, с вышколенной обслугой и охраной, было озабочено, по большом счету, тем же, что киношные великие злодеи — мировым господством! Поскольку мир устроен так, что или ты нагибаешь и стрижешь прочих, или это делают с тобой. Вот только делать это надо культурнее, чем немецкий неудачник, ну зачем заранее орать о своих намерениях и объявлять «недочеловеками» тех, кого еще не победил? Наши предки сто лет назад с индейцами поступали куда умнее — и кто оказался успешнее, по результату?

— Итак, что мы имеем? — спросил лощеный джентльмен аристократического вида (представитель финансистов с Восточного Побережья) — коротко и по самой сути: завершив эту войну, мы не только не получили прибыль, но даже не покрыли затрат! Если не считать таковыми вытеснение «кузенов» с их сферы влияния, и долговых обязательств, которые с англичан еще предстоит получить — что не есть факт, учитывая состояние британских финансов и прецедент после прошлой войны. Захват китайского, европейского, а в перспективе, и индийского, и африканского рынков — это необходимое условие для выживания Америки! Но совершенно неожиданно, у нас на пути оказались Советы — никто не ждал от Джо такой прыти! Пока мы сильнее — у нас подавляющее преимущество во флоте, заметный перевес в авиации, особенно стратегической, удачно расположенные базы, и полностью развернутая сухопутная армия. А еще есть Бомба, которой у Джо пока нет. Вопрос, стоит ли нам проводить в отношении СССР самую решительную политику, не останавливаясь перед угрозой, или даже применением силы — или это пока преждевременно?

Присутствовали еще трое. Толстяк с неизменной сигарой, в подражание британскому премьеру — промышленная империя среднего Запада, заводы Детройта и Чикаго. Джентльмен неуловимо ковбойского вида — сделавший состояние на техасской нефти и торговле зерном. Джентльмен с военной выправкой — в жизни однако не генерал, а представитель деловых кругов из Калифорнии. Они не были друзьями (как это возможно, в большом бизнесе?), но встречались прежде не раз. Не были они и хозяевами своих «клубов» — но были самыми авторитетными их представителями, с преимущественным голосом при принятии общего решения. В целом, власть каждого была побольше, чем у любого сенатора или конгрессмена — ну а все вместе они были силой, перед которой склонился бы и Президент. И не раз уже случалось, что решения, принятые ими, не занимающими никаких официальных постов — простая словесная договоренность, даже не записанная на бумаге! — после становилась реальностью американской политики. Ведь «что хорошо для нас — то хорошо для Соединенных Штатов, джентльмены, разве не так?».

— Опасность велика — сказал господин из Сан — Франциско — уже сейчас русско — германский союз обладает сильнейшей сухопутной армией в мире, причем и в Москве и в Штутгарте это отлично понимают. Мне докладывали, что в Париже, во время переговоров по военным вопросам, русские генералы в кулуарах не стеснялись говорить — спасибо вам, американские и английские парни, за то, что вы справились с второсортными немецкими дивизиями, на какое‑то время приблизив окончание войны, но даже если бы вы не высадились, мы бы и сами дошли хоть до Гибралтара, месяца через три — четыре. Немцы того же мнения — их генерал, командир корпуса, разбитого под Парижем, на допросе очень удивился, когда ему сказали, что мы его победили: «А вы тут причем? Вы, англосаксы, добили наши дивизии, сформированные по 'тотальной мобилизации' из мальчишек и стариков — если бы во Франции были наши ветераны, в это время пытавшиеся остановить русский 'стальной каток' на Одере, мы бы сбросили вас в Ла — Манш. Русские нас действительно победили, признаю это — но как вам не стыдно примазываться к их победе?».

— Стенания проигравшей стороны — ответил «аристократ» — все неудачники винят в проигрыше обстоятельства, или кого‑то другого, но не самих себя.