Красный тайфун

Еще эту картину видели несколько пилотов воздушного патруля, кому повезло оказаться на высоте. И очевидным было, что ни одной палубы там, внизу, больше нет. Самолеты пошли на запад, радируя о помощи, у них не хватало бензина, чтобы дотянуть до земли, так что всем им пришлось садиться на воду, кому-то из экипажей повезло, их нашли еще живыми.

Следующий выход флота к берегам Альянса был отменен. До тех пор, пока не придумают средство обороны – слишком дорого было разменивать целую эскадру на одну субмарину. И даже дивизион эсминцев был не слишком приемлемой ценой – было бы бесчеловечно, да и просто грозило бунтом, перечисление всех противолодочников в камикадзе. Так Лига потеряла господство на море. И это был еще не конец войны.

– Впечатляет, – сказал президент, – это тебе сам Лазарев вручил?

Анна Лазарева

Когда Пантелеймон Кондратьич мне план изложил, я не знала даже, что ответить. Авантюра ведь, уровня как на Севмаше с «мистером шимпанзе» – вот только предварительной подготовки нет, группы поддержки тоже, все на чистой импровизации! А этот янки – уровня повыше, чем мистер Эрл. В войну люди быстро учатся – те, кто выжил. Интересно, а сам он воевал непосредственно, или пребывал исключительно в штабах и Конторах? Разница существенная – в плане не столько интеллекта, как волевых качеств. «Академик» в состоянии сочинить гениальный план – вот только реализовывать его, особенно если что-то пойдет не так, тут часто бойцовский характер нужен.

Нет, никакой стрельбы и прочих сцен в стиле боевиков не предвидится. Всего лишь снова съездить в правление ССП, на улицу Воровского, в компании с этим… Интересно, идея чья? На Пономаренко очень похоже, тем более что мой начальник новый активно старается свою полезность доказать, прибрав к «инквизиции» некоторые функции после ухода Лаврентий Палыча с поста наркомвнудел. Хотя товарищ Берия по-прежнему остался «надзирающим» над НКВД и госбезопасностью, от ЦК и Совета Обороны. А «партийная безопасность» даже номинально ему не подчинена, хотя часто мы совместно с его людьми работаем, и «корочки» гэбэшные у нас, как правило, для легенды вовне… хотя это непорядок, пока все на личных отношениях держится, и уважении к воле Вождя, а в более позднее время… Прямо хоть к немецким товарищам за опытом беги, к герру Рудински, главе новоорганизованной Штази, которая по разнообразию функций и отделов (но пока еще не по численности и оснащению) стала не меньшим монстром, чем IV управление РСХА! Имела честь быть представленной достойному немецкому коллеге, когда он зимой еще в Москву приезжал, пересеклись у Пономаренко, – и ведь тоже заметил, змей немецкий, что наша «инквизиция» по сути то же самое, что СД в их иерархии было. А на вид обычный дед, пока в глаза ему не посмотришь – и мне на прощание сказал, со смыслом:

– Много о вас слышал, фрау Лазарева, теперь искренне рад был с вами познакомиться. Если приедете в Германию, заходите, всегда рад буду помочь. И передайте привет подчиненным вашего супруга, с которыми я свел знакомство в Риме, а после на Санта-Стефании.

Это когда Смоленцев со своими орлами – папу римского из гестаповской тюрьмы вытягивал? И слышала я, что герра Рудински тогда чуть не пристрелили – если бы не римская встреча до того и заключенный договор. А кончилось все «охотой на фюрера», вот неисповедимы же пути господни, а также в таких делах, где одно содеянное совершенно непредсказуемо тянет другое – и предвидеть, что именно, даже такой ас сыска и разведки не может, с его сорокалетним полицейским стажем![53] Однако я, выходит, становлюсь известной фигурой – от кого немец обо мне слышать мог, уж я-то с ним точно нигде не пересекалась, даже косвенно, по одному делу! А с тех пор как Владик родился, так я исключительно «в эпизодах играю», и все здесь, в Москве, по просьбе Пономаренко. И сугубо для внутренних наших дел!

– Ну а теперь сыграешь главную роль, – сказал Пантелеймон Кондратьич, – всего на один час, и домой, к мужу и детям. Не все же на «Мосфильме» прохлаждаться! Кстати, товарищи оттуда мне после сказали, что актерские способности у тебя точно есть, о внешних данных промолчу.