Красный террор. Карающий меч революции

Подобное предложение отчасти было вызвано тем, что за несколько дней до убийства М. С. Урицкого, 27 августа 1918 г. была совершена попытка покушения на самого Г. Е. Зиновьева. Еще раньше его кандидатура рассматривалась террористами наравне с В. Володарским и М. С. Урицким, как ближайшая цель для теракта. Учитывая это 28 августа 1918 г. на собрании Петросовета была принята резолюция, в которой по поводу покушения на Г. Е. Зиновьева говорилось: «Если хоть волосок упадет с головы наших вождей, мы уничтожим тех белогвардейцев, которые находятся в наших руках, мы истребим поголовно вождей контрреволюции» [558]. Данная резолюция давала Г. Е. Зиновьеву право требовать беспощадного террора ко всем лицам буржуазного происхождения в случае повторения покушений на ответственных партийных и советских работников.

Только позиция остальных членов ЦК, работавших в Петрограде и присутствовавших на собрании 30 августа 1918 г., положила конец подобной инициативе Г. Е. Зиновьева, и он вышел с собрания, громко хлопнув дверью. Однако это был лишь временный выигрыш сторонников ограниченных репрессии в Петрограде, т. к. Г. Е. Зиновьев нашел поддержку у руководства Петроградской губчека. Позиции Зиновьева и других сторонников проведения массового красного террора были усилены сообщением о тяжелом ранении в Москве В. И. Ленина вечером 30 августа 1918 г[559].

По получении первых известий из Москвы в городе было расстреляно за два дня 512 контрреволюционеров из ранее арестованных заложников [560]. Один из руководителей ПГЧК Н. К. Антипов, выступая на митинге в день похорон М. С. Урицкого 1 сентября 1918 г., заявил, что чекистами города уже задержано до 5 тыс. представителей буржуазии, а из большого числа заложников расстреляно несколько сот человек. В ближайшее время, по словам Н. К. Антипова, будет расстреляно в 3—10 раз большее количество известных в царское время деятелей[561]. Выступавший на том же митинге Г. Е. Зиновьев заявил: «Не время плакать. Пробил час раздавить гадину. После убийства тов. Володарского мы сдерживали массы от истребления наших врагов. Теперь мы скажем: Смерть буржуазии, смерть их слугам. Не будем повторять старых ошибок»[562]. С этой целью в последующие дни в Петрограде была произведены новые аресты. При этом аресты и обыски производились даже в помещениях отдельных профсоюзов. 14 сентября 1918 г. против подобных действий выступил Петроградский совет профсоюзных организаций, заявивший в Исполком Петросовета о необходимости прекращения несанкционированных расстрелов граждан и обысков и арестов в помещениях профсоюзов[563]. Лишь отсутствие в городе новых покушений и сдержанно-негативная оценка действий Петроградской губчека в Москве привели к некоторому снижение количества казненных в период после 5 сентября 1918 г. Однако, возможность усиления репрессий ЧК в 10 раз в случае новых покушений была подтверждена Н. К. Антиповым на заседании Петроградского исполкома 24 сентября 1918 г. под аплодисменты собравшихся [564].

Общее количество жертв красного террора в Петрограде к октябрю 1918 г. достигло почти 800 человек расстрелянных и 6229 арестованных[565]. Массовые расстрелы в городе преследовали цель запугивания населения и предотвращения новых террористических актов. Этому способствовала и публикация списков заложников Петроградской губчека в количестве 476 человек, которые должны были быть расстреляны в случае нового выступления контрреволюции[566]. По подсчетам петербургского историка А. В. Смолина, среди петроградских заложников числилось 13 правых эсеров, 5 великих князей, 2 члена Временного правительства и 407 бывших офицеров царской армии[567].