Красный туман

   Галла сомневалась. Дору не ожидал иного. Он и сам бы не поверил, повстречай на пути кого-то похожего: среднего роста, несуразный, с разномастными глазами, один из которых был такого светлого серого цвета, что многие принимали его за бельмо. И одет в вареную кожу - броня разбойника, а не наемника. Но у Дору все-еще оставался меч - наилучший полутораметровый свидетель правдивости его слов.

   -- Если сомневаешься, выстави против меня любого и я в три удара накормлю его грязью. - Наемник окинул окрестности скучающим взглядом.

   -- Недосуг мне смотреть, как вы чубатиться будете, - отказалась Галла. - Что ты взамен своей помощи хочешь?

   -- Место у вашего костра, миску того, что и сами есть будете и по рхоту за каждого убитого мною разбойника.

   -- По рхоту? - На ее лице распласталась влажная улыбка. И без того не слишком красивая Галла стала попросту безобразной.

   -- Слишком дорого за остатки жизней твоих людей?

   -- Мы дадим по рхоту за двух, - предложила она.

   В потайном кармане куртки Дору хранил до треска набитый эрбами кошель, но он продолжил торг. Он пытался выдать себя за настоящего наемника, а те торгуются до последнего.

   -- Один к одному, почтенная, - он прибавил к словам зевок, - и на меньшее я не согласен. Сама посуди - это не так уж много за жизни твоих людей, а если разбойники потеряли ваш след, то я останусь с тощими карманами. Ты всюду в выгоде.

   -- Только ты наши харчи есть будешь, и спать не на сырой земле, - буркнула она. - Согласная я. Надеюсь, мечом ты работаешь так же складно, как языком.

   От Дору не укрылись недовольные взгляды, которыми деревенские провели свою новую старосту. Оно и понятно - она приняла решение, не потрудившись спросить совета у мужчин.

   Дору помог мужчинам высвободить телеги из грязи, и обоз продолжил путь. Наемник старался держаться в центре колонны, чтобы не терять из виду ни одну из сторон. Галла правила первой крытой телегой, на которой разместили раненых и двух мужчин для охраны. На оставшихся двух телегах везли нехитрый скарб, продовольствие и женщин. Дору не изменил своей обычной молчаливости - кто мало говорит, много услышит. В вечеру он знал причину, заставившую деревенских сорваться с места. В поселок прибежал израненный, едва живой купец: когда знахарка отпоила его травяными снадобьями, он стал кричать, что на восток идет огромная армия чиззарийцев, которые сжигают города вместе с жителями, не щадя никого. Недолго думая, староста приказал собираться в дорогу, и деревенские сорвались с насиженного места. Дору ожидал услышать что-то подобное. "Чем дальше от столицы - тем страшнее небылицы", - пришлась впору еще одна марашанская поговорка. Жители городов и лежащих вокруг них поселений не так легковерны, но в глубинке готовы поверить любой выдумке, особенно, если она приправлена побитой рожей.

   -- Я наткнулся на хижину охотника, который умер от "серой жажды", - сказал Дору Галле на следующий день. Тучи все так же моросили холодным дождем, монотонным и сонливым, как предрассветная дремота.

   -- В этом году много людей умерло от лихорадки, - ответила женщина. - Мою семью она всю выкорчевала, только мы с мужем остались. А теперь вот и вовсе я одна.

   "Они переждали лихорадку на насиженном месте, но стоило услышать о чиззарийцах - сорвались с места".

   Дору в который раз убедился, что у людской глупости две головы, чтобы слышать, и ни одной - чтобы думать.

   -- Куда вы направляетесь теперь?

   Галла пожала плечами, плюнула и вытерла рукавом грязный рот. Должно быть, ее муж был невероятной силы человек, раз отважился взять в свою постель такую образину. Дору ничего не стоило скрыть свое отвращение, куда сложнее оказалось придушить навязчивое желание откромсать ее оттопыренные уши и вправить обратно горб на переносице.

   -- К какому берегу прибьемся - там и осядем. Малым числом остались, теперь-то деревню не отстроить. Может кто и примет два десятка горемык. А тебя каким ветром занесло, наемник?

   Он хотел было отделаться от ее вопроса, но рассудил, что безопаснее ответить. Пусть жует то, что он даст и под его же приправами, чем начнет гадать, почему незнакомец так скрытничает.

   -- Я иду в Нешер. Хочу проситься в Сотню. Слышал, что после пожара в Серой цитадели Сотне для ровного счета не хватает девятерых Первых клинков.

   Галла хотела было рассмеяться, но смех застрял в горле и вышел скомканным хриплым кашлем. Она достала мех, сделала несколько жадных глотков и предложила Дору. Он согласился, но только сделал вид, что пьет. Хмель успокаивает, а тревога - самый острый из его клинков.

   -- Должно быть, ты славно сражаешься, - произнесла женщина и в который раз оценила наемника взглядом. - Я слыхала, что генерал отрубает обе руки тем, кто не выдерживает его испытания.

   -- И член отрезает по самые яйца, - в унисон ее словам подхватил Дору. В землях за Трясинами мертвецов говорили, что генерал Сотни питается головами младенцев, приготовленными в собственной кипящей крови.