Красный вереск

— Да так… Это ещё когда я жил на юге… Ехали мы с отцовским водителем по дороге за городом. Я, конечно, за руль запросился, сел, погнал вовсю. Вижу — лужа, ну, пустил её под колесо — ба-бах! Аж передком грохнулся! Нос разбил себе, кровь капает… А водитель посмотрел на меня спокойно так и говорит. — «Запомни, парень, на ровном месте лужа не стоит.» Сколько философских книг прочитал, но такого афоризма не слышал!

— У твоего отца был свой водитель? — поинтересовался Олег… Йерикка наклонил голову:

— Был.

— А вот интересно, — коварно спросил Олег, — есть на свете что-то, по поводу чего у тебя не найдётся слов?

— Конечно. Собственная смерть.

…— То и всё, — буркнул Гоймир. — Й-ой, вот не ко времени!

Олег его вполне понимал. Снег шёл всё реже с каждой секундой, а они торчали на полпути к горам, в середине пустошей.

— А бегом? — предложил Морок. Гоймир вдруг засмеялся: — Ты чего? — обиделся мальчик.

— Одно представил, как мы за полчаса-то восемь вёрст пробежим.

— Оно и сказать нельзя, — пробормотал Морок.

Снег прекратился. Выглянуло и пригрело яркое солнце. Олег переступил с ноги на ногу, потом спросил Йерикку:

— Почему снег под ногами так хрустит? — и сам пояснил: — Это у снежинок хребты ломаются.

Ему никто же ответил. Гоймир, похожий на волка, заслышавшего лай собак, озирался по сторонам. Наконец — махнул рукой так, словно рубил голову

— Под вереск!

— Я того слова ждал — что праздника…

— Одно — до чего лужа красовитая…

— Не занимать, то я застолбил…

Олег передёрнулся. Он был голоден и устал, как собака. Ложиться на мокрую, холодную землю, заползать под сыплющие капли вересковые стебли…

— Я не хочу! — вдруг истерично заорал кто-то. — Нет мочи больше! Идите вы!.. Убейте одно! Ну, убейте, устал я!

Мирослав с неузнаваемым, сумасшедшим лицом стоял и, зажмурившись, мотал головой, отталкивая руки Рвана и Краслава, пытавшихся его повалить. Тогда Йерикка, подскочив сзади, спокойно и точно рубанул психанувшего парня за ухом ребром ладони. Ноги Мирослава подломились, и он рухнул навзничь.

— Прикройте его, — бросил Йерикка. — Кому ещё помочь?

Олег брякнулся на живот и пополз под вересковый ковёр. Ну его к чёрту… Йерикка и Гоймир легли последними.

Солнце светило вовсю. От мокрых платой и одежды, пробиваясь через вересковые стебли, шёл пар. Впрочем, поднимался он и от мокрых камней, и от раскисшей земли. Те, кто лежал на спине, могли видеть, как в воздухе кружат пустынники — небольшие ширококрылые птицы вересковых пустошей; на Земле не было таких.

Потом появились вельботы.

* * *

Постепенно почти все погрузились в сон — тяжёлый, тревожный, прерывистый сон, в котором они всё равно слышали свист и треск над головами. Просыпались, прислушивались, засыпали вновь, ощущая одно — сырой холод. Сырой холод, пробирающий до костей.

Йерикка тоже просыпался и засыпал. Он был измотан больше остальных, потому что больше других от себя требовал. И он мог бы заставить себя уснуть, как следует. Но это значило — перестать контролировать обстановку.

Олег спал с ним голова к голове, и Йерикка мог созерцать грязное лицо землянина. По временам Олег открывал глаза и прислушивался, но, похоже, и в такие моменты не просыпался до конца.

Солнце ушло за тучи, и полил серый дождь. Вельботы продолжали барражировать, похожие на призраки.

— Им должно надоесть, — тихо пробормотал Йерикка. — Не могут же они вечно тут летать? Им ДОЛЖНО надоесть…

Ему показалось, что Гоймир, лежавший справа, что-то сказал. Йерикка повернул голову.

Гоймира трясло. Он лежал с закрытыми глазами, обхватив себя руками, и из-под век текли слёзы. Губы юного князя шевелились — быстро и беззвучно.

Йерикка коснулся рукой плеча Гоймира:

— Ты что?

Странно, но тот сразу открыл глаза и повернул голову к Йерикке. Во взгляде усталость мешалась со слезами.

— Устал одно, — быстро сказал он. — Я тоже могу устать, — он отвернулся, но продолжал говорить: — Идём, идём… идём день, сном — идём… и дождь! Он убить нас хочет. Все окоём нас убить хотят. В западню мы попали, нету мочи дальше тащиться. Грузно плечам, хребет трещит, я слышу, чую, Йерикка. Сломится часом хребет, и я в эту грязь свалюсь, и не схоронят меня — времени не сыщется… Отпустите меня, освободите… я умереть согласен, да пусть сразу, не хочу умирать день по дню, каплю за каплей… Не хочу одно часом мёртвым проснуться…

— Гоймир, ты заговариваешься, — тихо, но резко сказал Йерикка. — Ты взрослый человек, ты знал, на что идёшь, когда брал на себя груз взрослого человека!

На открывая глаз, Гоймир точным движением достал из кобуры ТТ, взвёл большим пальнём округлый ребристый курок и приставил ствол к виску. Указательный выбрал холостой ход…

— Это просто трусливая увёртка, князь.

Пистолет опустился.

— Ну да что, пойдём до конца, — совершенно спокойно ответил Гоймир.

Интерлюдия: «Одержимый»