Красный вереск

— Ты сам-то понял, что спросил?! «Ты хорошо себя чувствуешь?»! — передразнил он Олега. — Да великолепно! Приятная погода, приятное место… Ты мне лучше скажи, глупый землянин, можно ли остановить ненависть, не отвечая на зло — злом и милосердно простив ЭТО?!

* * *

Гоймир не отдал никакого приказа. Ребята собрались у виселицы на площади, все была взбудоражены, все орали, и каждый орал своё. Кто-то — что надо уходить отсюда, как ушёл Квитко. Кто-то — что он лично хрена уйдёт, не отыскав тех, кто всё это учинил. Кто-то просто сбивчиво пересказывал увиденное, словно другие не видели того же. Тогда Гоймир криком установил тишину и предложил говорить по очереди. Сразу же закричал Хмур:

— Уходить часом! До гор, как Квитко… как чета его…

— Четы Квитко больше нет, — возразил Йерикка.

— Как то нет?! — вскинулся Данок. — Верно Хмур говорит, уходом уходить, отдохнуть — сколь сделали…

— Молчком будь, брат, — оборвал его Резан. — Йерикка прав, Квитко побили. Сам он от боя отошёл — отрезанный ломоть делу нашему. Я так за то, чтоб тут драться!

— Без ума ты! — крикнул Холод. — Без ума, Родом клянусь! Как драться станем?! Писано — вычистят тут всё окоём, как метлой пройдут! Пожгут всё, а кто и уцелеет — нас возненавидит люто, недели не простоим!

— Так, — поддержал брата Морок.

— Так разом сколь сможем драться надо! — закричал Одрин. — Не неделю — так день единый, а там как будет, то и пусть!

— Верно! — взмахнул мечом Краслав. — Месть мстить! Кто Белой Девки боится — у печи сиднем сидеть стало!

— Никто не боится, — возразил Твердислав. — Тут за другое — не без ума ли сгинем? Что сделать успеем?

— Хоть малость! — ответил Мирослав. — Мы было рвали погань тут, как тряпку гнилую. Все видели — бьём мы их! Так и дальше станем!

— Налётом побеждали, — отмахнулся Ревок. — А часом они в разум вошли. Пожмут нас тиском к Светлым Горам — то ли сведут всех, то ли и так уйти понудят.

— То может, — Святомир поглаживал щенка, уснувшего у него на руках, — но про то мы им не один зуб вышибем, всё труднее станется родину нашу грызть. В разум не возьму — как можно от борьбы отречься?

— Не мажь, — возразил, покачав головой, Рван, — никто не отрекается. Прошлым — не мы ли в горы уходили, как подожмёт?

— Верно, — кивнул Яромир.

— Это ты мажешь, — возразил Олег. — Ребята, вы ещё вот о чём подумайте — ведь это мы местных в войну втянули! Поймите — уйдём, нет, а их всё равно убивать будут! Мы должны остаться и хоть попытаться помочь, хоть попробовать!

— За лесовиков шею подставлять? — фыркнул Гостимир.

— Так не за лесовиков! — вскочил Богдан. — Не за лесовиков! За землю нашу, за тем ведь шли сюда! Драться надо, пока силы есть! Здесь драться — не за тридевять земель!

— Всё, тихо-т, — Гоймир тоже поднялся и опёрся на меч, поставленный меж ног. — Все слово сказали? Восемь уходить не хотят. Девять — уходом мыслят. Княжий голос по Верье за два тянет — так ли?

— Так…

— Так…

— Верно то…

— Говори, князь…

— Так…

— Точно…

— Ну и слушайте меня, — он развернул, достав из крошна, листок из блокнота. — Часом вы весью ходили, а я рацию Гостимирову слушал. Вот то и записал — мнится мне, что непрестанно передают. Вот… «Всем, всем, всем в пределах слышимости. Говорит Стрелково. Руеня 7 числа, — это по-вчера! — наша весь подверглась нападению карателей. Нападение отбито силами жителей. Войско противника, до четырёх тысяч человек с техникой окружает весь. Понимая, что сопротивляться тщетно, мы решили всё же не оставлять врагу землю дедов и наши дома на разграбление. Встаём всем миром. Отбиться не сможем. Прощайте, братья, помните нас, павших за веру и отечество в бою неравном против нечисти данванской и их выслугов. Слава славянам!» — Гоймир сложил листок и добавил: — И вот то — заново и заново.

О чём думали остальные — Олег, если честно, не догадывался. А перед его мысленным взором, если так можно сказать, промелькнули лица женщин, накрывавших стол для двух десятков голодных парней — как для своих сыновей. Лица — и всё.

— Теперь, — Гоймир оглядел всех, — я свои два голоса кладу за уход в горы. Всё. Идём.

Олег увидел, как Йерикка недоумённо вскинул голову. И хотел сам заорать что-нибудь злое… Но его опередил Гостимир:

— Нет! Нет, Гоймир!

— Веди на Стрелково, Гоймир! — закричал Рван. — Веди, князь!

— Не подмогу братьям! — крикнул Хмур.

— Поможем! — заорал, подбрасывая пулемёт, Ревок. — А поможем!

— Нас всего и есть восемьнадесят! — крикнул Гоймир, вздевая руки. Но в ответ слышалось:

— Веди!

— Стать так!

— Добро — ляжем, не будет нам позора!

— Веди, Гоймир!

— Явный перевес большинством голосов, — удовлетворённо заметил Гоймир и выхватил меч. Взметнул его над головой: — Рысь!..

….Кольцо-коло горцев неслось то в одну сторону, то в другую — в вихре развевающихся плащей. Мечи искрами вспыхивали над головами. «Рысь! Рысь! Рысь! Рысь!» — уже исступлённо выхаркивали мальчишки, убыстряя темп. И вместе со всеми нёсся в кольце Олег. Он и раньше плясал эту пляску — боевую пляску горцев. Но плясал просто так… просто так…