Красный вервольф 2

— Я читал, что это от мощности зависит, — влез в разговор я. — У меня приятель есть, Лазарь Иванович, тоже психиатр. Он мне рассказывал, что потеря памяти обычно временная.

На имени «Лазарь Иванович» доктор дернулся и посмотрел на меня. В глазах наконец-то появилось хоть какое-то выражение.

— Ох, простите, герр доктор, что влез со своими комментариями, — я оскалился, пытаясь изобразить улыбку. — Просто буквально пару дней назад с ним встречались.

— Если твой друг психиатр, то почему он здесь не работает? — встрял в разговор шарфюрер, насторожившийся, как немецкая овчарка.

— Так старенький он уже, — я простодушно развел руками. — Пенсионер, вот и не работает. За ним сын его приглядывает, Степан.

Открытым взглядом я смотрел на шарфюрера. А боковым зрением видел, что лицо доктора просветлело, и глаза ожили. Он даже пошел вперед чуть быстрее, пристроившись рядом с санитарами, тащившими «полосатого». Наклонился к нему и забормотал по-русски:

— Скоро все закончится, Федя, ты, главное, не бойся.

Дошли до еще одной решетки. Эта была похожа на старую, «родную», так сказать. Все-таки, не детский сад под концлагерь переделывали. На той стороне на стуле сидел и клевал носом парень в серой робе с белой повязкой на рукаве.

— Эй, капо! — рыкнул шарфюрер. — Ты что там, спишь что ли?

— Никак нет, герр шарфюрер! — «серый» вскочил и вытянулся в струнку. Освещение в подвале было такое себе, поэтому узнал я его не сразу. Но когда он вскочил и открыл рот… Да уж, его ни с кем не спутаешь. Все-таки Яшка тот еще фрукт! Из любой задницы вывернется…

Глава 10

А молодец Яшка! Меня он, ясен пень, сразу же узнал, но вида не подал. Стрельнул глазами разок только, и тут же принялся суетиться и громыхать ключами. Орава фрицев, гыгыкая и подначивая друг друга втянулась в решетчатую дверь. Доктор бочком протолкался вперед и подошел к унылой двери. Незапертой, даже странно. Хотя, с другой стороны, тут до этой двери столько охраны, какой смысл ее отдельно запирать?

Вся наша «экскурсия» еле упихнулась в квадратную комнату с бетонными стенами.

— Вы лучше не трогайте тут ничего руками, — меланхолично произнес доктор, разматывая провода и щелкая тумблерами. — Очень высокое напряжение, может стукнуть ненароком.

Фрицы притихли. Шарфюрер со скучающим видом уставился куда-то в сторону двери. Один из «экскурсантов» ткнул меня локтем в бок. Попал по отбитым ребрам, я чуть не взвыл.

— Смотри, сейчас ему мозги выжгут! — прошептал он мне на ухо.

Санитары швырнули безвольно болтающегося между ними дядьку на покрытую грязно-оранжевой клеенкой кушетку.

— Герр шарфюрер, — вполголоса сказал я. — А есть в этом заведении какой-нибудь туалет? А то я, похоже, что-то не то за обедом съел, мне бы… Это…

— А как же зрелище? — хохотнул тот.

— Если потороплюсь, то успею, — хмыкнул я. — Доктор, вы ради меня остальных не задерживайте…

Доктор сделал вид, что вообще меня не слышал, прилаживая на виски уже притянутого к кушетке ремнями мужичка, пластинки электродов.

Шарфюрер выглянул за дверь и свистнул.

— Эй, капо! Проводи гостя до сортира.

Я опустил глаза, чтобы никто не заметил, как они радостно сверкнули. Я рассчитывал максимум переброситься парой фраз и дать знать Яшке, что мы его вытащим. Так или иначе. А тут такой царский подарок!

Я протиснулся сквозь увлеченно глазеющих на приготовления доктора фрицев. Прикрывая рукой ушибленный бок. Ребра все-таки выдержали, и то хорошо. Но теперь у меня на всю бочину здоровенный кровоподтек. Так что ближайшее время — только холодный душ во дворе, никаких общественных бань.

Яшка несколько раз мелко поклонился, заискивающе заглянул шарфюреру в глаза, махнул мне рукой и посеменил дальше по мрачному подвальному коридору. Мимо дверей со всякими жизнеутверждающими надписями, типа «трупохранилище номер один», «карцер» и прочее в том же духе. Пахло сыростью и хлоркой.

Яшка предупредительно распахнул передо мной одну из неподписанных дверей. Сортир был типичным — два помещения, покрытый коричневой плиткой пол, в первой комнате — квадратный поддон душа и ряд раковин, во втором — ряд унитазов без всяких кабинок. Поднимаешься на две ступеньки, раскорячиваешься и гадишь.

— Ты ежели в сортир хочешь, дядь Саша, иди, я туточки покараулю! — прошептал Яшка.

— Потерплю, — криво ухмыльнулся я. — Смотрю, ты опять выкрутился как-то…