Красный вервольф 2

По коже пробежал холодок, волосы на затылке, кажется, дыбом встали. Место и так-то было безрадостное, а уж когда за него взялись фашисты, то стало и вовсе… Жесть какая. Не думал, что увижу подобное в реальности… «Добро пожаловать в реальный мир, дядя Саша! — высказался в моей голове мой „внутренний Корнейчук“. — А то ты что-то размяк, начал даже подумывать, что некоторые фрицы нормальные ребята».

Мне сейчас все мое самообладание в комплекте с актерским мастерством понадобится, чтобы на роже сохранить выражение лица, не перекошенное яростью.

— Ну давай уже, показывай нам русских дураков! — выкрикнул один из фрицев, самый накидавшийся за дорогу.

— Это больные люди, имейте уважение, — тихо сказал доктор по-немецки, но с отчетливым русским акцентом.

— Попридержи советы, докторишка, — сквозь зубы процедил шарфюрер. — Делай, что сказано.

Бородатый доктор судорожно сглотнул и тоскливо оглядел нашу компанию. На пару секунд его взгляд задержался на мне. Ну да, без серой формы, а на груди болтается «знак отличия». Правда, осуждения в его глазах я никакого не заметил. Только глухая сводящая скулы безысходность.

— Как скажете, — он вздохнул и повернул в сторону стоящего чуть в глубине второго корпуса.

Голос его звучал глухо и монотонно. Но по-немецки он изъяснялся вполне сносно. Даже, я бы сказал, очень бегло. Явно не только в школе его учил.

— Я так понимаю, прежде всего вам интересны буйные, вряд ли вы потрудились бы приехать, чтобы посмотреть на тех, кто едва шевелится. В таком случае, вы успели вовремя. Почти всех шизофреников уже… гм… В общем, в лечебном корпусе остались последние. Если появятся вопросы, можете их задавать.

«Смотри, дядя Саша, не отворачивайся!» — мысленно прикрикнул я на себя, когда мы вошли в унылое серое здание. Внутри нестерпимо воняло. Смесь запахов мочи, чего-то остро-лекарственного, блевотины и прочей мерзости. Стен у палат больше не было, их заменили свеженькие решетки. Такую роскошь как кровати местным пациентам тоже решили не предоставлять. Их просто согнали в камеры с голым полом и оставили как есть. Одеты они были… Частично. На ком-то сохранилась полосатая больничная пижама, кто-то был только в штанах. А кто-то и вовсе голышом. Мужчины и женщины были вместе. В одной из палат парочка даже монотонно занималась сексом, не обращая внимания ни на кого вокруг. Кто-то бормотал неразборчиво, немыслимо как-то вращая глазами в разные стороны. Грузная тетка сидела у стены и раскачивалась, каждый раз с глухим стуком ударяясь головой. Тощий, как скелет, мужик, одетый в одну рубаху, с перекошенным лицом пытался залезть по решетке под потолок. Его «хозяйство» болталось всем на обозрение.

Я всматривался в лица, боясь обнаружить, что один из этих людей, явно приговоренных к скорой смерти, Яшка. Но нет. К счастью…

Меня передернуло от этой мысли. Я серьезно подумал «к счастью»? Здесь как минимум семьдесят человек, которые больны и истерзаны, и не сегодня-завтра они все отправятся в печь, потому что эти несчастные не нужны Рашеру для его изуверских экспериментов. Слишком больны. Незачем тратить на них место и еду. Какое тут может быть счастье?

Дежурная улыбка приклеилась к лицу, как резиновая маска. Я слушал гыгыканье фрицев, как они бесцеремонно обсуждают трахающуюся в полубреду парочку. Как задают доктору идиотские вопросы. И представлял между собой и ими прицел пулемета. Одним махом снесло мираж «нормальных парней». Ни на одном их этих гогочущих морд я не заметил даже тени сочувствия или жалости. Одно сплошное жадное любопытство и глумливые ухмылки. Они тыкали пальцами в больных и тыкали друг в друга локтями.

Иногда даже обращались ко мне, и я даже им что-то отвечал. Мысленно представляя между собой и собеседником уже прицел автомата.

— Вы довольны, я надеюсь? — бесцветным голосом спросил доктор. — Могу я уже вернуться к своим прямым обязанностям?

— Эй, нам обещали показать настоящий электрошок! — возмутился Волдо.

— Но… — замялся доктор. — На электросудорожную терапию сейчас нет пациентов…

— Так возьми одного из этих, они все равно не жильцы, — презрительно скривился шарфюрер, которой сопровождал нашу экскурсию, не отставая ни на шаг. — Выбери, кого почище только, а то они воняют, как стая помойных крыс.

Откуда-то из подсобки вынырнули два дюжих детины, похожих на неандертальцев.

— Кого достать, Лев Борисович? — густым басом спросил один из санитаров.

Опа… Имя доктора резко вернуло меня в реальность. Вот, значит, ты какой, Лев Борисович Яковец. Как бы теперь переброситься с тобой парой фраз, чтобы бдительный шарфюрер не заметил…

— Возьмите Грушко, — вздохнув, проговорил доктор.

Шарфюрер загремел ключами, открывая одну из решеток. Санитары вошли в камеру, как ледоколы, и вытащили оттуда субтильного мужичка в полосатой пижаме. Дверь лязгнула, закрываясь.

— Идемте за мной, — доктор снова вздохнул и повел нас сначала прямо по коридору, а потом вниз, в подвал.

— И что, ему мозги поджарят, и он ничего помнить не будет? — спросил кто-то из фрицев.