Красный властелин

– С какого, позволь полюбопытствовать? – пограничник нахмурился, хотя перечёркнутое шрамом лицо и без того выглядело угрожающе. – Говорить будем?

– С секретного.

– Даже так? Ничего, у нас даже пиктийские дракониры соловьями поют.

Помощь пришла неожиданно – смутно знакомый голос послышался откуда-то сбоку:

– Оставь его, Борис, это точно свой. А ну вылезай, боец.

– Мягкий ты, Еремей, – укорил пограничник, но огнеплюйку опустил.

– Ага, и очень добрый, – заросший бородой человек подошёл поближе и оглядел Михася. – Кочик, значит?

– Да.

– Прогульщик, дебошир, пьяница и бабник?

– Не-е-е… Профессор, вы?

– Нет, пиктийская императрица! Чего расселся?

– А-а-а…

– И без вопросов! Тебя кто просил прямо на костёр садиться?

Лётчики грустили. Все трое грустили, так как закопченных котелков имелось в наличии ровно три штуки. А чем отмывать, песочком? Так нет в горах песочки, одни камни и немного принесённой ветром пыли, которую редкие травинки да кустики считают землёй. И вцепляются в неё намертво.

– Михась, а это точно профессор? – Никита поставил грязную посуду в воду и тяжело вздохнул. – Не похож. Вот и Фима сомневается.

– Так и есть, – Кочик со злостью тёр котелок пучком травы. – Он у нас в университете лекции по древнебиармийскому шаманизму читал.

– Тоже хочу учёную степень, – мечтательно произнёс молчавший до сих пор Ефим Подобед, третий номер из четвёртого звена. – Выучусь и стану точно таким же живорезом.

Все дружно посмотрели на отмываемую посуду – можно верить, можно не верить, но драконья печёнка в супе является наглядным подтверждением способностей профессора. Жалко только, что не пришлось попробовать её жаренную на углях – Миха умудрился приземлиться точно в костёр, что при недостатке дров стало весьма тяжким проступком. Если похлёбку с помощью магии сварить не проблема, то для жарки сия метода никак не подходит. Портится ценный продукт, приобретая вкус и твёрдость подошвы старого и донельзя заношенного сапога.

Никита оглянулся и зашептал:

– В университете все колдовать умеют?

– Сдурел? – возмутился Михась. – Это у пиктов только, а мы пользуемся энергией Владыки! Говори, да не заговаривайся!

– Но как же…

Кочик развёл руками. Он сам недоумевал, каким образом профессор Баргузин смог установить вокруг партизанского лагеря завесу невидимости, заставить гореть камни, сшибать драконов из обыкновенной станковой огнеплюйки… И сотворить ещё много чего интересного.

– Я так думаю, ребята, что нам всё объяснят.

– Когда?

– Со временем. Мы разве куда-то торопимся?

Глава 7

У роденийской столицы нет названия, и местные жители говорили о ней попросту – Цитадель, подразумевая, в зависимости от интонации, или сам город, или возвышающуюся над ним крепость. Иностранцы же, незнакомые с тонкостями произношения, часто попадали впросак, и бывали случаи, когда чужеземные купцы колотили в ворота, на полном серьёзе уверяя, что в резиденции Владыки жить не могут без пары-другой телег с солёной рыбой или целого обоза со шкурками большеухих тушканчиков. У охраны даже существовало соревнование – кто таких гостей пошлёт дальше и изощрённее.

Да, это вам не пиктийский захолустный Ситэ, где не знающие солнечного цвета улицы давно превратились в топкие болота, здесь всё иначе. В первую очередь удивление вызывают приподнятые пешеходные дорожки, выложенные тёсаным камнем, а в гладком покрытии проезжей части виднеются забранные частыми решётками прямоугольные отверстия ливнёвок. Полезное, между прочим, изобретение, особенно при частых в этих местах грозах. Удобно, только иногда ругаются столичные модницы, сломавшие тонкие каблуки, но общая полезность окупает мелкие частные неприятности.

Сегодня нет обычного многолюдья, и крытые серой черепицей дома выглядят хмурыми и даже сердитыми, будто обиделись неизвестно на что. На некоторых видны следы пожаров, иные стоят с обрушившимися крышами и выбитыми окнами – да чтоб они сдохли, эти пиктийцы, почти целую неделю подряд атакующие город.

Маленькая девочка, размахивающая укрытой салфеткой корзинкой, помнила о наказах мамы и старалась держаться как можно ближе к стенам, готовая в любой момент нырнуть в первую попавшуюся дверь – недавний Указ предписывал держать их открытыми как раз для такого случая.

– Стой! – строгий голос с противоположной стороны улицы заставил юную путешественницу повернуть голову. – Почему без сопровождения взрослых?

– Ой, здравствуйте, дяденьки! – девочка поправила постоянно сползающую на глаза красную шапочку и доверчиво улыбнулась догоняющему её армейскому патрулю. – А вы из «Волчьей сотни»?

– Да, – десятник в серой форменной накидке с изображением оскалившегося волка приветливо кивнул. – И ты здравствуй. Пирожки несёшь?

– А вы откуда знаете?

– Мы всё знаем. Пирожки для больной бабушки?

– А вот и не угадали! – обладательница красной шапки высунула язык. – Бе-е-е…

– Оторву, – пряча улыбку в седых усах, пригрозил десятник.

– А бабушка мне его обратно пришьёт, вот!

– Она портниха?

– Нет, она Матильда Жайворонок.

– Понятно… такие бабушки никогда не болеют.