Красный властелин

Матвей профессорского колдовства не опасался, так как давно привык к его проявлениям и опасностям. Он вздохнул, с облегчением расправил плечи и мечтательно заявил:

– Мордобою бы сейчас хорошего. И пива.

– Не надо о грустном, – Михась лихорадочно оглядывался в поисках укромного места. Не нашёл. И тут его взгляд остановился на куче сваленных в углу папок с какими-то документами. – Да гори оно всё синим пламенем!

– Что? – на ладони Баргузина мгновенно возник огромный огненный шар.

– Я же не в том смысле, профессор!

Заседание Особого Совещания проходило на редкость уныло и предсказуемо – невнятно зачитанное обвинение в государственной измене, недоказанном, но подразумеваемом соучастии в убийстве мастер-воеводы Серафима Копошилы, расхищении народной собственности. Последнее выражалось в угоне бронехода противодраконьей обороны с намерением реализовать его по спекулятивной цене в целях личного обогащения. Вот это и переполнило чашу терпения Вольдемара Медведика, до того момента с интересом прислушивающегося к монотонному перечислению собственных, а также общих с подчинёнными преступлений.

– Ты мудак, сынок? И вообще, сотник, ты совесть имеешь, да?

– Помолчите! – председательствующий на заседании провиант-мастер легиона грохнул кулаком по столу. – Ходят тут всякие, а потом бронеходы пропадают.

– Так мне уйти? – приподнялся старший сотник.

– Я тоже пойду, – оживился Барабаш.

– И прекратите балаган! – столешница опять вздрогнула от сильного удара. – Итак, приступим к делу.

– Предлагаю его закончить, – сотник Блюминг демонстративно потряс листком с обвинительным заключением. – Здесь на двенадцать расстрелов каждому хватит.

– Экий вы кровожадный, Ставр! Тем более у нас приказ.

– Под его действие ещё нужно постараться попасть. Впрочем, как хотите, товарищ провиант-мастер.

Особист больше не настаивал на высшей мере народной защиты, и у Медведика появились смутные сомнения относительно дальнейшей их судьбы. Не лучше ли один раз отмучиться, чем потом стократно пожалеть об упущенной возможности достойно уйти из жизни? В Двенадцатом легионе наверняка чтут традиции, и расстрельный десяток преподносит уходящему в последний путь кружку лучшей раки… И под рокот барабанов оно так-то приятнее… Нет, точно сейчас загонят в позабытую Триадой и Владыкой дыру, где снежные головастики сойдут за изысканный деликатес, а охота на тараканов за единственное развлечение. Там и возможность умыться чистой водой проходит по разряду сказочных событий. Есть такие места, да… Ими даже вездесущие винторогие кагулы брезгуют. Или боятся, что скорее всего. Вот, говорят, в Кушкийском гарнизоне кобыл… хм…

Монотонный и усталый голос объявляющего приговор провиант-мастера отвлёк Вольдемара от размышлений и сравнений зачуханности отдалённых мест службы. Что это маркитант там внушает? Лишение воинских званий. Поражение в правах, но сохранение роденийского гражданства? Не жуй сопли, дяденька, объяви итог.

– …и направить вышеобозначенных Вольдемара Медведика, Еремея Баргузина, Михася Кочика и Матвея Барабаша в Масюковскую отдельную морскую бригаду специального назначения и определить срок службы в ней до тех пор, пока все четверо не издохнут.

Какая ещё Масюковщина? Так вроде бы туда изначально и направлялись?

– Погодите! – председательствующий прервал чтение и с недоумением похлопал глазами. – Кто писал приговор?

Следующие события произошли практически одновременно – побледневший сотник Блюминг выстрелил из ручной огнеплюйки провиант-мастеру в лицо, сапог мечтавшего о хорошем мордобое Барабаша влетел особисту в живот, благо опрокинутый стол не стал помехой, а вдруг возникший в землянке мерцающий туман заставил огнешар остановиться в воздухе и в нём же растаять.

– Какого хрена? – упавший на четвереньки Медведик помотал головой. – Что здесь происходит?

– Операция контрразведки Северной армии происходит, товарищ старший сотник, – третий участник суда с досадой бросил на пол почерневший от копоти защитный амулет и представился: – Младший воевода Феликс Демидко, честь имею!

– Однако.

– Извините за небольшие накладки, товарищ Вольдемар, но кто же мог предполагать, что ублюдок так нервно отреагирует на вполне невинное замечание?

– Какое?

Вместо младшего воеводы ответил провиант-мастер, только что с помощью Матвея и Михася закончивший вязать уже бывшего сотника Блюминга:

– Феликс, ты сволочь! Неужели не мог предупредить?

– У нас защита была.

– Хреновая!

– Хорошая.

– Да? А мои опалённые усы?

– Кагул с ними.

– Как ты меня назвал?

– Товарищи… – поспешил вмешаться Медведик. – Вы хотели объяснить.

– Ах да, – кивнул провиант-мастер. – Фразой об обязательном издыхании осуждённого заканчивается любой смертный приговор в Пиктийской империи. Но Феликс всё равно сволочь!

– Извини, – пожал плечами Демидко, – но ловушка была поставлена на вас обоих. Я же не был уверен наверняка.

– Хотел поймать на такой примитив?

– Обижаешь, мы до ловушки даже не добрались.

– Так что же он тогда занервничал?