Красный волк

«Ладно, – Уну пришлось утихомирить нетерпение, которое зудело под стать комариным укусам и требовало выкинуть какую-нибудь очередную глупость, – у меня будет всего одна попытка, стоит перевести дух». Он выбрал место, где росло побольше мха, уселся, растер ногу, как мог, потом вытащил из заплечного мешка упаковку сухого походного концентрата и заставил себя съесть все до последней крошки, хотя и не чувствовал голода. Ун задумался, не стоит ли прикончить еще и вторую, обмороки и приступы бессилия были ему совершенно ни к чему, когда послышался ритмичный, едва уловимый мягкий стук.

Островитяне? Дикий кот?

Ун не успел еще перебрать все варианты, а нож уже оказался в его руке – открытый и готовый к любым неожиданностям, но среди веток мелькнул знакомые плащ. Варран едва не выскочил из-за деревьев, второпях позабыв про свою осторожность, и указал на восток:

– Боги милостивы, они все еще здесь, – несмотря на волнение и сбивчивое дыхание, голос его оставался приглушенным, – я прошел совсем недалеко, там берег ниже и есть уступ с хорошим обзором. Они спрятали «водомерку» среди скал, но ее спина бликует...

– Далеко? – Ун поднялся с земли.

– Не очень.

– Ты видел их спуск?

– Я не смог рассмотреть. Но что-то там точно должно быть. Давайте я схожу один, а потом...

– Нет.

Это «нет» прозвучало достаточно твердо, чтобы Варран воздержался от споров. Или, может быть, он все-таки тоже что-то чувствовал? Или догадывался, что есть всего одна попытка? Что раан, идущий за ним, не может доверить ее никому другому? Не может позволить дикарям ускользнуть в самый последний момент из-за лишних предосторожностей и задержек?

Они снова углубились в лес, держась на приличном расстоянии от берега. Ун перехватывал нож то так, то сяк и все прислушивался, ожидая вот-вот уловить отдаленные голоса или звуки лагеря, но слышал только море и незатыкающихся птиц, которые, кажется, могли заглушить и несущийся поезд. Впрочем, если это значило, что и зверю будет сложнее услышать приближающихся охотников, один из которых нет-нет, да и неловко наступал на какую-нибудь ветку или пригоршню сухих листьев, – пусть орут поусерднее.

Ун думал, что идти придется минут десять, не больше, но понимание фразы «не очень далеко» у Варрана, судя по всему, сильно отличалось от его собственного. Никак не выходило избавиться от ощущения, что цель не становится ближе, а лишь сильнее удаляется от них. Потом все стало еще паршивее – норн начал двигаться медленно, часто останавливаться, точно издеваясь. Ун едва не скрежетал зубами от досады. «Мы так близко! Проклятье! Они же уплывут», – эта мысль ритмично пульсировала в голове и мучила сильнее ран.

«У меня же всего одна попытка».

Внезапно Варран остановился, поднял сжатый кулак, присел. Ун последовал его примеру, подавил накатившее было азартное волнение, прислушался.

Ничего.

Одни только опостылевшие птичьи крики.

– Что...

– Тсссс! – шипенье норна было резким. Он попятился, ступая бесшумно, будто имел глаза на затылке, остановился подле Уна и указал вперед.

Ун пригляделся.

Но там не было ничего примечательного, одни только плешивые заросли изголодавшегося по свету длинностебельника, крученые ветки краснолиста и прочие бесчисленные кусты и деревья, названий которых и не запомнить.

– Не вижу, – прошептал Ун одними губами, чувствуя себя так, словно его держат за дурака.

– Смотрите за деревья.

Ун хотел ответить, что и так смотрит за эти проклятые деревья, но тут сообразил, что именно имел в виду Варран. Он присмотрелся к свету, пробивавшемуся через эту резную стену, и заметил движение. Что-то не то синее, не то темно-зеленое скользнуло с той стороны. Зверь? Или Пестрая? С такого расстояния не угадать. Одеты они были одинаково. Ун почувствовал, как Варран положил руку ему на плечо, осторожно подвигая его поближе к себе, а потом вздрогнул от дыхания ударившего чуть ли не в самое ухо:

– Слушайте меня. Я подберусь ближе...

А ведь сам Ун не верил, что дикарей удастся догнать. Теперь он это понимал. Ладони стали холодные от страха. Наверное, где-то в подсознании у него все-таки жила трусливая надежда, что все закончится неудачей и можно будет повернуть назад ни с чем и огорченно вздохнуть: «Что ж, мы попытались, но не успели. Какая жалость! Вот если бы...».

Ун улыбнулся, выбрасывая эту трусливую мерзость из головы

«Нет, у меня будет эта попытка».

– Ждите здесь.

Варран отпустил его плечо и скользнул в сторону, как призрак, растворившись среди зелени. Ун медленно втянул носом воздух и решил: «Пора». Сейчас или никогда. Плащ он расстегнул и скинул, оставив его тут же на земле. Правая нога болела, но как будто уже не грозила подогнуться в самый неподходящий момент, и все равно шаги получались слишком неловкими и громкими. Как и удары сердца. Как и предательский шорох, когда рука задевала какую-нибудь ветку или сбивала сухой листок.

«Орите громче», – мысленно просил Ун у птиц.