Красный жук

– Мировое господство. Только ты и я. Благодаря «жуку» мы сумеем предвосхитить появление новых Травкиных… – Мария глубоко дышала, ее руки скользили по его обнаженным плечам. Также как тогда, в самолете, не высоте десяти тысяч метров. Но в тот раз все было иначе. В их плоть еще не были вшиты капсулы со страшным зельем, но природа изменилась. Когда впервые споры попали в их кровь. Едва слышный аромат сирени медленно умирал. – Травкин нашел уникальную комбинацию, – продолжала девушка. – Побочные эффекты минимальны. Теперь мы с тобой можем обрести бессмертие. Он гений, а настоящий гений имеет право умереть молодым, – она сладко потянулась в его объятиях. – Таков закон жанра!

– В наших силах изменить сценарий! – солнечные блики плясали на ее смуглых плечах, дрожащие хрусталики пота выступили на лбу. Он видел пронзительно голубое свечение в призме горошин соленого пота. Уникальные способности инфицированного ядовитым зельем субъекта превращают человека в совершенную машину, не так ли господа ученые? Девушка охнула, манящая жилка светилась розовым мерцанием. Сергей мог разглядеть, как по ее капиллярам течет алая кровь.

– Так мы можем поменять этот сценарий?! – он почти кричал.

– Что мухи для мальчишек-сорванцов?

Мы для богов.

Они нас убивают для забавы… – прошептала Мария. – Жанр предписывает смерть ключевого героя, увы!

– Черт побери, Маша! Давай все изменим, вот сейчас! – он встряхнул ее за плечи, словно пытаясь разбудить спящую красавицу. Такую же красивую, холодную и жестокую. – Уничтожим все запасы зелья, убедим Травкина остановить исследования. Выжжем каленым железом эту дрянь из своей плоти! Уедем, куда глаза глядят, нарожаем детишек, все начнем с начала! – он кричал во весь голос, гулкое эхо разносилось под сводами ангара.

– Как смешно ты меня назвал. Маша… Ты – милый. – она робко, по детски поцеловала его в уголок рта. – Но ты наивный. Мне жаль будет убивать тебя.

Мужчина ощутил острое лезвие у себя на груди.

– Прости, дорогой Сережа! Я надеялась, что ты тоже изменишься. Закон жанра…

– Закон жанра! – прошептал мужчина, вывернул упругую кисть, острие ножа пропороло ему грудь, по ребрам потекла горячая жидкость. Скальпель с тихим звоном покатился по каменному полу. Он прижался губами к девичьей шее, и впился зубами в тонкую голубую вену.

Горячая жидкость оросила его рот, губы, щеки. Женщина тихо застонала, алые огоньки вспыхнули в зерцале черных глаз.

– Прости… – он прижал трепещущее тело к своей груди, под натиском его клыков горела сладкая и живая человеческая плоть, он рычал как волк, впившийся в горло жертве, но рычание это походило на плач.

Красный был самым сильным из всей четверки. Из шейной артерии кровь била ключом, и прежде чем огоньки в черных глазах угасли, женщина успела ударить его в голову. От звона в ушах потемнело в глазах, человек ненадолго потерял сознание. Когда он очнулся, Мария лежала на полу, губы едва шевелились, скулы покрылись землисто серым оттенком. Сухой цемент смешался с черной густой сукровицей. Превозмогая головокружение, Сергей прильнул губами к мертвенно-бледному лбу.

– Прости меня…

Родинка темнела на верхней губе, будто крохотная мушка прилепилась к коже. Девушка улыбнулась. Медленно, страшно, так мог усмехаться воскресший мертвец.

– Все правильно… Удачный финал, – чуть слышный вздох робко тронул молекулы воздуха. – Спасибо, тебе, Сережа. Они нас убивают для забавы…

Она набрала полную грудь воздуха, будто намереваясь нырнуть в воду и затихла. Последние отголоски аромата цветущей сирени истекли в горячем воздухе. Черные глаза дерзко смотрели в потолок ангара, неутомимо носились ласточки, рискуя задеть острыми крыльями железные стены. Золотой лучик проник через узкую щель, и прильнул к женской голове. Он опоясал огненный круг подле разметавшихся черных волос, казалось, это горит радужный нимб, и в чудесном ажурном свечении плывут нежные светлячки, сотканные из невесомой пыли…

* * *

Старушка пригорюнившись сидела на скамеечке. Давно уехала скорая помощь, нынче у них дел невпроворот. Десятки раненых и погибших возле института. В народе говорят, – дело рук «пятнистого оборотня». Антихрист, право слово, душегуб! Да и этот, немец хорош гусь!

Она едва Богу душу не отдала видя, как тишайший Алексей Семенович ножиком его в бедро пырнул, а тому хоть бы хны!. Казалось, есть о чем посплетничать, но на душе у женщины было тоскливо. Ее не радовал теплый апрельский денек. Верная Маруся, десять лет служившая верой и правдой хозяйке, пала смертью храбрых. Болонка издохла на руках хозяйки, и жалобно так стонала, а из пасти струйка крови вытекла. Сосед помог. Похоронил собачку в парке. Нахлынули тоскливые воспоминания, женщина опять разрыдалась. Странный шум оторвал ее от печальных мыслей. Из зарослей лопухов послышалось громкое фырканье. Переваливаясь на толстых лапах, выскочил жирный кролик. Он внимательно смотрел на бабушку, сморщил носик, и уморительно чихнул.

– Вот тебе раз! Ты откуда взялся такой?

Зверек напружинил розовые уши, и кивнул большой головой, как будто намереваясь вступить в беседу.