Красным по белому

В этой паре не было абсолютно ничего страшного или даже просто настораживающего. Кроме одного — ее испугался Северин Пильц, который, казалось, не боится в этом мире вообще ничего. И что означает слово «страх» знает только теоретически. Если, конечно, знает слово «теоретически».

— Вольф… — прошептал Пильц, — Помоги мне…

Он боялся. Но при этом не двигался с места. То ли все же готов был дать отпор своему страху, то ли оцепенел.

Парочка неторопливо приближалась. Как та змея, которая взглядом зачаровывает лягушку, чтобы потом без спешки проглотить ее целиком. Правда, Вольф не слышал о том, чтобы такие змеи ходили парами.

— Добрый день, — высокий снял цилиндр с круглой и лысой головы и слегка поклонился, — Доктор Виктор Рамм, к вашим услугам. А это мой помощник, Адольф.

— Зигфрид Шрайер, — буркнул Вольф, которому категорически не понравился взгляд этого «доктора». Он смотрел мимо Вольфа, прямо на Пильца, холодно прищурившись, как та самая змея на лягушку, — Чем обязан?

— О, поверьте, я не отниму у вас много времени. Всего лишь заберу свое имущество и тут же покину вас, не сомневайтесь.

— Какое имущество? — в памяти Вольфа всплыло то, что Пильца иногда ловили и на воровстве. Не столько ради корысти, сколько из шалости.

— Результат моего эксперимента. Не совсем удачного, но, к сожалению, другие оказались еще хуже и я был вынужден их утилизировать.

Вольф оглянулся на замершего Пильца.

— Ваш… эксперимент… Он у Се… у моего друга?

— Не совсем. Ваш друг — и есть мой эксперимент.

Юноша отреагировал так, как привык реагировать на опасность. Ствол револьвера указывал в живот доктора. Тот спокойно покосился на оружие:

— Что вы собираетесь сделать? Застрелить безоружного человека на глазах свидетелей?

Вольф чуть скрипнул зубами, но револьвер не убрал. Насколько же проще на войне — там ты точно знаешь, кто твой враг и что если ты застрелишь его, то получишь награду. Здесь же перед тобой стоит явный враг — а застрелить его нельзя, холерный доктор прав.

— Вы не сможете забрать моего друга силой. Я буду стрелять, — Вольф перевел ствол на широкоплечего Адольфа, потому что понятие «силой» к нему относилось больше, чем к худому доктору.

— Силой? — Рамм все также хладнокровно пожал плечами, — Зачем? Он пойдет с нами, не так ли, Второй?

— Вольф… — еле слышно прошептал Пильц, — Не дай ему сказать… Не дай…

— Доктор, — внезапно вмешался рыжий Адольф, — Вы уверены, что это тот, кто нам нужен? У него оба глаза на месте…

— Стоять! — Вольф поднял револьвер, когда, под слова здоровяка, лысый доктор медленно и осторожно полез в карман, — Стоять! Не приближаться или я стреляю!

— Какой импульсивный юноша. Ведь он даже не задумывается о последствиях своих поступков. Господин Шрайер, я ведь уже сказал, что ваш друг уйдет со мной добровольно.

Доктор медленно, видимо, чтобы не спровоцировать Вольфа, извлек из кармана монокль и вставил в глазницу. Перевел взгляд на Пильца:

— Надо же. И вправду — глаз цел. А я был уверен, что ты его потерял в ту ночь. Что ж, Второй… Duodecim…

Вольф резко развернулся и схватил Пильца за шею. Сжал пальцы.

— … aereos sciuri, — меланхолично закончил Рамм свою непонятную фразу — древнеэстский, кажется? — глядя на то, как потерявший сознание Северин падает на пыльную площадку перед гостиницей, — Умно, юноша. Перекрыть поступление крови в мозг через arteria carotis communis, чтобы ваш друг не услышал триггер. Опасно, конечно, и грозит возможной смертью, но вы рискнули. Правда, вы не учли то, что он скоро придет в себя и ситуация возвратится к первоначальной.

— Учел, — сказал Вольф и обернулся. Посмотрел на маявшегся в стороне хозяина гостиницы, — Господин Штольц!

— Что вам угодно? — робко спросил тот, так как понимал, что происходит что-то… нехорошее. Но не понимал — что.

— Мой друг не выдержал вашей трансморанской жары, с непривычки. Прикажите отнести его в номер.

— Один момент! — Штольц бросил непонятный взгляд в сторону доктора, но, тем не менее, подозвал помощников, которые потащили бесчувственное тело в гостиницу.

— Я знаю, где вы живете, — Рамм, казалось, нисколько не расстроился неудачей, — Так что, рано или поздно, я верну СВОЕ.

— Рабство в Белых землях отменили еще в позапрошлом веке.

— Видимо, эти новости до меня еще не дошли. Вы не сможете стеречь своего друга вечно, юноша.

— Это угроза? — Вольф чуть качнул стволом револьвера, который так и держал нацеленным на жутковатую парочку… а, вот почему хозяин гостиницы так нервно реагировал.

— Нет, что вы. Угроза — это запугивание, а я вас не пугаю. Я говорю, что будет. Пойдем, Адольф.

Доктор и его рыжий помощник развернулись и все так же неторопливо покинули предгостиничную площадь, на которую из переулка уже начинали выходить люди, прибывшие с пароходом. Некоторые из них косились на странную парочку, но без всякого интереса. На Вольфа, так и не убравшего револьвер, смотрели с гораздо большим любопытством. Причем, что интересно — без всякого испуга. Видимо, они примерно так и представляли себе Трансморанию: жара, кактусы, шварцы, люди с оружием… Вольф просто соответствовал их ожиданиям.