Красота - страшная сила

— Конечно думает, — печально ответила я. — Но мне очень стыдно за все, что он наговорил Рики, прости, пожалуйста. Может, ты хочешь уехать?

— Нет, — в отчаянии воскликнула мама, — пожалуйста, не уезжайте! — И добавила тихо: — Позвони Вики, она будет рада встретиться с тобой. Пойдите прогуляйтесь, а к тому времени, когда вы вернетесь, отец уже успокоится.

— Да, — обрадовалась Фиона. — Мы могли бы выпить в «Хаммере».

На лице Рики было написано, что он был бы рад пойти куда угодно, лишь бы не оставаться в доме моих родителей. Я вытерла единственную слезинку гнева бумажной салфеткой, которую мне дала мама, и пошла в холл звонить своей школьной подруге.

— Вики, угадай, кто это? — сказала я.

— Лора! Где ты? — раздался вопль на другом конце линии.

— У мамы. Все ужасно. Отец ведет себя отвратительно, и нам надо сбежать. Я думала, может мы встретимся в «Хаммере», вместе с Фионой и моим другом Рики.

— С Рики Джонсом? — переспросила Вики, не веря своим ушам. — С тем самым?

— С тем самым.

— Боже, я читала о тебе и Рики в газетах, но и подумать не могла, что однажды увижу Рики Джонса своими глазами. Этого я не пропущу ни за что на свете. Черт, значит, Кевин тоже захочет пойти. Он убьет меня, если я не дам ему познакомиться с Рики. Он обожает «Шуга Риф». Мама сейчас у меня, подожди, я спрошу, сможет ли она взять детей к себе.

— Мама! Мама! — Я слышала, как Вики зовет свою мать. — Это Лора. Она приехала домой и собирается в бар. Ты можешь взять детей? Пожалуйста! Она вместе с тем красивым певцом. Ну ты знаешь, тот, что был в газете.

Я ждала.

— Все в порядке, я договорилась, — Вики снова взяла трубку, — только дай мне час привести себя в порядок — у меня в волосах детская отрыжка, и я в штанах Кевина, так что я не могу в таком виде тусоваться с вами, шикарными людьми. Увидимся в баре! О, я не могу дождаться, когда наконец увижу тебя.

— Я тоже, Вики.

Я вернулась на кухню, изложила план наших действий и закурила долгожданную сигарету.

— О, Лора, — удивилась и расстроилась мама. — Неужели ты куришь? Как бы я хотела, чтобы ты бросила. Открой черный вход, а то ты весь дом прокуришь. Только кури потихоньку.

Я заметила, что Фиона — заботливая двадцатилетняя дочка — никогда не курила в присутствии родителей. Я начала понимать, что моя сестренка не такой уж невинный младенец, каким я ее привыкла считать.

Рики попросил показать, где находится туалет. Я знала, что он собирался «напудрить нос». Кто бы стал его осуждать за то, что ему захотелось таким образом расслабиться после вечера в семействе Макнотонов? Мама удалилась, чтобы поговорить с отцом или, может, устроить ему взбучку, а мы с Фионой мыли посуду.

— Господи, иногда папа ведет себя как идиот, — сказала Фиона, протягивая мне вафельное полотенце.

— Да, и не только он! Отойди: я буду мыть, а ты вытирай.

Я кинула ей обратно полотенце и локтем отодвинула ее от раковины.

— Что ты имеешь в виду? — Она невинно надула губки.

— Что за игру ты затеяла, а? — сердито шептала я. — Зачем ты кокетничаешь с Рики?

— Я никогда в жизни не встречалась со звездами. — Фиона пожала голыми плечами. — Мне просто хотелось быть любезной. Разве ты не хочешь, чтобы я ему понравилась?

— Ну что же, ты ему нравишься, ты ему просто не можешь не нравиться. Только вот мне не нравится то, что ему хочется с тобой сделать.

— Извини, — ответила она, посмотрев на меня как на чокнутую. — Но вряд ли ты можешь беспокоиться из-за меня. Во-первых, я твоя сестра, так что вряд ли я стану пытаться увести твоего друга. И потом, ты выглядишь потрясающе. Ты настоящая красавица. Вряд ли он обратит внимание на кого-то другого.

На кухню зашел Рики.

— Все в порядке? — спросил он.

— Просто великолепно, — ответила я.

Мама вернулась из гостиной. Глаза ее были заплаканы. Она велела мне проводить Рики, точнее, Ричарда в его комнату. На самом деле это была моя комната и там остался отпечаток моих девчоночьих увлечений. А мне пришлось ютиться в гардеробной напротив. В моей комнате уже лет десять ничего не трогали. Там повсюду были развешаны плакаты «Нирваны», мои фотографии и фотографии моих друзей в стиле «грандж», а у кровати все еще стояли мои старые ботинки, как будто мне все еще было шестнадцать и я в любой момент могла надеть их и застучать толстыми подошвами, стремительно спускаясь по лестнице.

— О, черт, — простонала я, содрогаясь от мысли, что Рики все это увидит.

Он бродил по комнате, рассматривая фотографии и ухмыляясь, когда узнавал среди девчонок меня.

— Классно, — сказал он, — тебе идет эта прическа, хотя ты здесь скорее похожа на отличницу.

— Чушь! — фыркнула я. — Я была одной из самых гранджевых девушек в нашем городе. Я бы вышла замуж за Курта Кобейна, если бы злой рок не разлучил нас.

— Вот как, — проговорил Рики, разглядывая плакат с написанным детским почерком заголовком «Я люблю Курта Кобейна», — подумать только, если бы он не умер, ты бы сейчас была с ним, а не со мной.

— Это точно, — дразнила я его. — Ты всего лишь второй в списке моих рок-богов. Я бы тебя и не заметила, если бы он был рядом.